- Полина! Стой на месте! – предупреждение, не иначе.
Но Рустам был еще слишком далеко, чтобы успеть меня спасти.
Не раздумывая, я решительно схватилась за поручень. Холодный такой, скользкий поручень. Ладони мои стали влажными от волнения, но это не помешало мне забраться высоко-высоко по лестнице.
Я забралась. Куда – сама не ведаю. Зачем здесь это строение? Все равно, лишь бы быть подальше от Басманова.
- Куда ты… я тебе что сказал?! Полина! – снизу остается разъяренный Рустам.
От его рева у меня перехватывает дыхание, а слезы текут без остановки. Я смахиваю влагу одной рукой, второй - держусь за поручень. Крепко держусь. И только тогда понимаю, как высоко я забралась. На самый верх. На максимальную вершину его чертового судна.
И вода внизу – черная - совсем добра мне не желает.
Как и Рустам, который хочет отправить меня на аборт.
Я была в этом уверена. Иначе интерпретировать его разговор с отцом было просто невозможно.
- Твою мать, ты куда залезла?!
Его голос кажется мне еще более злым, чем в разговоре с отцом.
Мне становится страшно. Ото лжи своей страшно, от того, что он знает о моей беременности…
И в голове только одна мысль бьется.
Если он на аборт меня отправить хочет, то я прямо здесь умру.
- Мне только кулак разжать, Басманов… - хриплю я высоко над палубой, - только ногой оступиться, и я труп.
Смотрю на дьявола сверху вниз. Он до меня нескоро доберется, даже если рискнет и полезет. Я за секунду вниз улечу. А тут высоко, здесь вот и флаг рядом. Зачем только на судне такой высокий подъем?
- Что ты услышала, родная?! – сжимает кулаки и неотрывно смотрит на меня.
Приценивается, какие шансы у него есть.
Да никаких. Я сюда минуту лезла, а спрыгну за секунду.
Ты проигрываешь на 59 секунд, Басманов.
- Все услышала. Все, что нужно. Разворачивай свою яхту, Рустам!
- Я же сказал, с мотором что-то…
- НЕ ЛГИ МНЕ! – кричу, заливаясь слезами, - заводи и разворачивай! Иначе прыгну! Ты ведь специально меня держишь здесь, да?!
- Я тебя убью, Полина. За твою выходку и угрозы – убью…
Его взгляд обещает расплату.
И я понимаю: терять уже нечего. Его отец убьет моего брата, а меня отправит на аборт. Сын – не глава семейства, перечить семье не может. Тем более, такому влиятельному отцу.
Я не выдерживаю и плачу.
Буквально захлебываюсь слезами.
Не думала, что моя жизнь закончится так страшно и безнадежно.
Сейчас даже утешение о ребенке – не утешает. Басмановы его в любом случае убьют. За руку схватят, к креслу привяжут и взяточному врачу прикажут от плода избавиться.
- Я ведь не виновата… Они ведь ничего не сделали! Они – все, что у меня есть! – кричала я как заведенная.
А в голове только малыш сидел и брат. Я обоих их любила. Об аборте не было и речи, я рассказать все хотела… а Басмановы сами узнали. Раньше узнали.
- Я люблю, Басманов. Больше жизни люблю! Нет больше никого, понимаешь?!
- Такова воля отца. Я сделал все, что мог, Полин.
Это Рустам о своем ребенке говорит?! Он сделал все, что смог?
Дьявол ведь ради Волгограда на войну пошел против дяди, а тут ребенок его…
Я плачу, не сдерживая себя. Бежать нужно было. Сразу, как только узнала о беременности – бежать вместе с братом… Я ведь и тест сразу выкинула, все улики выбросила, чтобы Басманов не узнал раньше времени. Я думала: бежать или рассказать…
- Я не позволю вам убить его!
- А ну хватит! – рявкнул Рустам, - не губи свою жизнь из-за него! Не смей, поняла? Слезай!
