Девять Пепельных Сердец - страница 20

Чёрно-пурпурное платье острыми волнами струилось с её плеч, вуаль скрыла лицо, а руки были скрещены под длинными рукавами. Эта дама была слишком чистой для парии и слишком элегантной для безликих. Звенья также редко когда носили платья и точно не в центре неизвестно чего, словом, никто в городе не был похож на неё. Твёрдый шаг дамы говорил о её хорошем знакомстве с крепостью, а кроме того, многие двери сами распахивались прямо перед ней. Пока она не удалилась слишком далеко, Кейтс решил последовать за ней и, стараясь не выдать своего присутствия, стал её тенью. Ему оставалось не упускать даму из виду, не отставать и не попадаться – ложные оправдания на неё точно не подействуют. Главное, следить за каждым своим движением. Всегда.

Это оказалось непросто. Многие закутки дворца невозможно было отличить от увиденных ранее, но неплохим ориентиром служили статуи, благодаря своей непохожести друг на друга. Дама шагала быстро и несколько хаотично: она часто входила в случайные комнаты на пару секунд и выходила обратно. Кейтс надеялся, что она не ищет его из-за шумливой шкатулки. Он снова начал отвлекаться на возможные варианты, ему даже показалось, что дама, войдя в одну дверь, вышла из совершенно другой. Несмотря на странные пути, она преимущественно поднималась на верхние уровни и, следуя за ней, Кейтс понимал, что мог бы исследовать эту огромную крепость часами до самого рассвета. Такие долгие пребывания в его планы не входили и возвращение обратно в безопасность своего чердака он не отменял, но то, что он вернёт с собой, оставалось неизвестным.

Широкий коридор в золотых узорах привёл даму к двум параллельно раскинувшимся лестницам. Скорее всего, их крутящиеся ступени принадлежали высоким башням и, поднявшись наверх по левой лестнице, дама скрылась за одной из одинаковых дверей. Кейтс выждал пару минут, предполагая, что дама вскоре вернётся. Этого не произошло. Открыв дверь напряжённой рукой, стараясь не выдавить из неё ни малейшего скрипа, Кейтс оказался встречен треснувшей копией самого себя. Большое зеркало в серебряной витиеватой оправе разбитым стеклом игралось с чертами его лица, меняя и пряча их, словно неумелая ложь. Дамы нигде не было видно! Пройдя дальше в комнату, Кейтс перевёл взгляд на гобелены, на которых удивительные цветочные узоры рифмовались с плавными волнами песков под властью вышитого солнца напротив мотивов из моря, луны и звёзд. Никаких других дверей в комнате не было, только два вытянутых окна. Возможно, он вошёл в неправильную комнату.

Нет, он никогда так ещё не ошибался. Крыльев за спиной дамы он не заметил и подозревал, что она пропала за иной, скрытой дверью – не в окно же она прыгнула. Ради проверки этой возможности он хотел было приподнять гобелен, но заметил на нём паутину и оставил эту идею, приступив рассматривать комнату. Рядом с окнами стояли вазы, в которых покачивались большие перья неведомых Кейтсу птиц. Толстые книги с треснутыми корешками плотными рядами стояли под длинной низкой плитой, что выходила из стены до центра комнаты. Одна половина плиты представляла собой кровать с большими подушками и шёлковыми простынями, а на второй половине уместились функции стола. Над плитой с потолка свисала корзинка из белых веток с каменной головой, прикрытой вуалью.

На "столе" Кейтс нашёл тонкую кость для письма и расцарапанный конверт с не менее исцарапанным письмом внутри. На обратной его стороне можно было различить две буквы: Од. Не узнав подпись, Кейтс подошёл к окнам, чтобы рассмотреть конверт. Материал бумаги решительно отличался от всех других посланий, что встречались ему по контрактам. Он повидал много конвертов, включая те, что предназначались для правящих звеньев в городе – даже держал однажды конверт, адресованный лорду. Но здесь не было ни шифров, ни скрытых меток, лишь пара красных ворсинок и острые следы на гладком волокне. Несмотря на крошащуюся бумагу в руках, Кейтс попытался прочитать письмо: