Диалог глухонемого со слепцом - страница 2

Однако где-то глубоко изнутри более чем наглядно содержащие ту самую и впрямь-таки сдавленную извне цивилизованной оболочкой, только лишь значительно поболее утонченную дикость.

И все же это одни те события, сколь немыслимо зловредно мешающие повседневному житейскому умилению современного культурного человека, самим, как и понятно, исключительно разве что только собой…

И как безмерно легко будет чему-либо подобному еще уж затем пробудить в его светлом духовном облике черты сколь всепоглощающе лютой тьмы.

И этакого рода иссиня-черные чернильные кляксы воинственно отпетого нигилизма более чем естественно само собой образуются из всего того обманутого слепыми ожиданиями света в сколь искренне некогда изначально доброй душе, разве что вовсе никак не имеющей твердой основы в вязкой грязи, пока еще, безусловно, во многом отъявленно дикого настоящего…

А потому до чего и впрямь-таки конкретно столкнувшись со всеми теми донельзя темными сторонами всей общественной жизни, кто-то ведь весь из себя безупречно сияющее-светлый…

Причем, ясное дело, всем тем духовным ликом своим, а также еще и весьма так небезгрешною плотью…

Нет, далее нисколько не станет он стесняться и до чего и впрямь тщательно разбираться в средствах по достижению всех своих более чем благих, а порой и блажных целей.

Но разве все дело в том, что внутри некоторых излишне прилизанных культурой и цивилизацией людей действительно таится некое свирепое чудовище?

А этого, между тем, вовсе вот нет как нет, да и быть его, кстати, и близко совершенно не может.

Однако вся ведь беда именно в том, что столь непременно есть в подобных людях некая явная искусственность и аморфность, происходящая от сущего книжного восприятия всей как она есть обыденной жизни…

Добру попросту должно именно что восторжествовать, ну а зло должно быть повержено и наказано, вот уж и все!

Все остальное – попросту гнуснейшая и совершенно несуразная чепуха!

Те, кто мыслят именно так, неистово слепо идут за общим для всех их стадным инстинктом, только лишь разве что средства серьезно видоизменились: вместо топчущих ног столь же яростно втаптывающие в грязь слова…

И сама та до чего неистово могучая смелость при сколь «доблестном» претворении в жизнь эдакого рода действий всецело обеспечивается именно той крайне беспечной отдаленностью самих-то себя от каких-либо сугубо конкретных весомых дел.

Двигать людьми-фигурками – это и есть тот самый великий блеск всей этой нашей новой просвещенной эпохи.

Да только жизнь одного ли человека или всего человечества в целом всегдашне еще может зависеть и от всей полноты амбиций малой кучки недалеких людей, попросту неспособных внимать светлому и большому разуму, а разве что неизменно лелеять свои широкие и изящные, да и весьма изощренные… самые так повседневные мысли и чувства.

И, кстати, вседозволяющего недопонимания в них как раз уж поболее всего именно от того, что слишком они слепо закрыты буквально для всякого и каждого, в ком нет их собственной «искры Божьей».

Они вполне могут быть сколь холодны и упрямы в своих более чем беспечно безбожных полуискренних заблуждениях относительно чьего-либо всецело чужого им недобра.

Да только при этом им явно сколь так еще обязательно окажется свойственно быть чрезвычайно ведь снисходительными к своим собственным подчас более чем излишне беспечным слабостям.

Им-то попросту никак не доступно простое и ясное понимание принципиально далеких от них, да и никак вовсе совсем этак непонятных им бед и несчастий чрезвычайно одинокого человека, а он, между тем, совсем не в том сходу нуждается, чтобы его тут же, не сходя с места, с нежною ласкою трепетно отогрели.