Вытеревшись наспех, поскольку время поджимало, я, скрежеща зубами, втайне продумывала план мести за необходимость натягивать колготки на чуть влажные конечности. Меня поймет любая женщина, работающая в офисе с жестким графиком и обязательным дресс-кодом: тонкий материал ожидаемо перекрутился вокруг ноги и, несмотря на все попытки исправить положение, сжал ее в плотное удушливое кольцо. Мне показалось, что на шее затягивается удавка. Сняла, а колготки остались в той же позе свернувшейся кольцами Нагайны. Достала новые.
Через пятнадцать минут вышла в залу. Сонные парни яростно что-то обсуждали, но, увидев меня, стихли.
– О, Господи! ― простонал Коля и, издав звук сдувшегося шарика, бросился к себе в комнату.
Олег ехидно прищурился:
– Людк, а Людк! Глянь, че делается, – произнес он голосом актрисы Нины Дорошиной любимую фразу из фильма «Любовь и голуби». И продолжил: ― Людк, а ты в церкви-то бывала?
Ничего не подозревая, честно призналась, что «эта ваша религия меня никогда не интересовала». Мне в церкви было не по себе, неуютно что ли. Пару раз заходила в музеи в бывших церквях, но прикола ― зачем смотреть на иконы как на картины – не поняла и быстро ушла. Хотя одна выставка старинных украшений и вышивок мне понравилась. Я бы даже пару украшений там купила, но стоили они как крыло самолета.
– А почему ты об этом спрашиваешь в семь утра? Другого времени не нашлось?
– Так мы вроде как туда и собирались, о чем я тебя предупредил накануне.
– Ты сказал «пойдем на службу», я точно помню. О церкви речи не было.
– Так служба в церкви и бывает. А где еще?
– Я решила, что ты ополоумел и начал так называть нашу лабораторию.
– Ясно.
Олег затих, и тут, судя по выражению лица, его осенило:
– Ты хочешь сказать, что не видела, в чем женщины ходят в церковь?
– Милый! Ты, конечно, очень умный и талантливый. А местами даже гениальный. Что нисколько не мешает мне сегодня злиться на тебя, – сквозь зубы прошипела я и напомнила, что в двадцать первом веке никто не имеет права мне указывать, как одеваться. И что, надев юбку, я и без того пошла ему навстречу.
– Так это на тебе юууууубка, я-то думал – широкий ремень, а юбку ты забыла. С этим разобрались. А боевой раскрас тебе зачем?
– Знаешь, мииииилый, – передразнила я муженька. ― Тебе прекрасно известно, что я даже мусор выношу в приличном лице. Что касается одежды, выбор у тебя невелик: либо я иду так, либо тоже иду, но обратно, в постель.
Казалось, мой ответ развеселил Олега еще больше. Сказав обуваться, он отправился за Колей.
Добирались долго, так что оброненное «пойдем» было значительным преуменьшением. Сначала мы ехали на автобусе, потом на метро с пересадкой. В метро было на удивление много народу. Следом за нами в вагон зашел неопрятного вида потасканный дедок и следом дама в возрасте и стиле Эдиты Пьехи ― очаровательная и ухоженная. Мужчина напротив – русский богатырь, косая сажень в плечах – вскочил уступить даме место, а она вдруг посадила дедка. Я почти проснулась, заметив, что мужчина в растерянности начал краснеть: ему было неловко сказать пусть и неряшливому, но пожилому человеку, что место было для дамы. Стала закипать и я, поняв быстрее богатыря, что «Пьеха» сама уступила место: вечная история, сажаем себе на шею, а потом стонем – плохонький, но мой…
Заметив наше возмущение, она прошептала что-то о болезни мужа. А тот вдруг легко постучал себе по колену и усадил на него жену. Так они и сидели пару остановок – улыбающийся дедуля и его слегка встрепанная в своей чопорной аккуратности жена. Богатырь захлопал в ладоши, я счастливо улыбалась, а дедуля, перехватив мою улыбку, поднял вверх большой палец. Иногда в жизни все совсем не так, как видится, подумала я, собираясь задремать.
