Дневники и мемуары - страница 14

Подойдя к своему огороду, я не мог дальше двигаться и 10 шагов. Пришлось лечь и думаешь, что подошёл к дому, и, может быть, больше не поднимешься. С час пришлось пролежать, оставалось до дому метров 250. Вечерело, надо двигаться, через полчасика я оказался в доме, со слезами меня мать удержала, а то бы я упал. В голове зашумело, в глазах пожелтело и всё пошло кругом. Сняв с меня вещевой мешок, раздела и уложила на кровать. Через часок я поднялся, появились родственники и друзья. Но долго меня не утомляли. Все они думали, что меня давно нет на свете. Ведь я им писал ещё в марте месяце, что болел, будет комиссия, возможно увидимся, и был уже июль месяц, и от того времени ни слуху, ни духу. Слабость давала чувствовать. На село я не выходил, а больше гулял по своей улице. Старался больше быть на воздухе. У нас был свой небольшой садик и недалеко был лесок. Вот больше там и проводил время. Время было тревожное, деникинские войска приближались к нашей местности, а здоровье моё ещё было слабое.

В начале августа 1919 г. наши красные войска стали отступать. Я и мои товарищи Зайцев Трофим и Зайцев Евдоким ушли отступать с красными, но мне было тяжело. Просился я в санчасть, но меня туда не приняли, а отвечали, что ты такой можешь делать у нас, и в строевые части не принимали. Отступили мы до Русской Халани (км 25), но после опять освободили наше Яблоново, и мы все трое вернулись. А через три дня внезапно Яблоново было занято белыми. Это ещё больше подорвало моё здоровье. Начались сердечные боли. При белых меня спасло то, что слух прошёл, что я отступил, т.е. ушёл с красными. Правда, хозяйство наше подверглось некоторому разграблению белыми. В ноябре месяце село было освобождено от белых. Сразу военная комиссия стала призывать в армию, но комиссия меня признала не годным к военной службе со снятием с учёта. Это меня очень огорчило, что жить мне приходиться немного. Признали порок сердца, хронический бронхит и слабые лёгкие. В феврале 1920 г. повторная комиссия. Опять меня признали негодным к военной службе.

Что делать мне? Дома мне делать было нечего, надо где-то работать. Приглашали меня письмоводителем в военкомат в Яблонове, но мать так запротестовала, что я не мог поступить, и решил уехать в Донбасс на шахты.

Доехал до ст. Купянск – узловой, от меня потребовали пропуск, т.к. много было безработных. Меня дальше не пустили и я был вынужден вернуться. Но вскоре (весной) опять комиссия. Теперь меня признали годным и призвали в армию. После этого я духовно окреп, т.к. я ещё могу жить и давать обществу пользу.

Попал в запасной полк, который стоял в г. Карачеве Орловской области. В этот полк много было призвано дезертиров. В полку отобрали тех, которые не были дезертирами, и из них сделали караульную роту. В эту роту попал я и ещё 13 товарищей из с. Яблоново и Песчаного (от Яблонова 7 км). Меня взвод избрал раздатчиком продуктов на взвод, зная меня, как честного товарища. Правда, я ни одной крошки не отнимал ни у одного товарища, и делил всем поровну, что приходится каждому (хлеб, сахар, масло, консервы и др.).

И я был освобождён от несения караула. А остальные несли караул в цепи вокруг военного гарнизона, чтобы никого без пропуска не пускать из гарнизона, т.к. много было бывших дезертиров и стремились опять убежать. Моим 13 тов. из караульной роты надоело нести караул и они стали просить меня, чтобы я написал заявление отправиться в маршевую роту, т.е. которую в скором времени отправят на фронт. Я написал заявление от 14 человек, включая туда и себя.