Лисбет неоднократно следила за этими играми. Собственно, с малышом чаще возился Зиг. А вот его брат, как правило, участия в этом не принимал — сидел где-то поблизости и только молчал, смотрел будто бы снисходительно. Зато, когда из больницы выписали Йохана, Заген неожиданно им заинтересовался — читал мальчику или следил за тем, как тот рисует. И, конечно, оба брата с нескрываемым умилением на лицах следили, как братишки Лисбет, увлекшись игрой, оборачивались и возились друг с другом уже в обличии щенков.
Когда же удавалось угомонить сорванцов и увести их спать, Зиг и Заг все равно оставались: сидели, смотрели телевизор или болтали друг с другом… Мысль, что им, кажется, просто хорошо в доме Лисбет, та от себя успешно гнала. Казалось куда более логичным, что эти двое всего лишь усиленно создают важную им легенду, работают на то, чтобы убедить всех в том заинтересованных, что некая молодая волчица-оборотень, к которой Зиг и Заг таскаются чуть ли не ежедневно, действительно что-то для них значит.
Лисбет же работала над другим — изо всех сил старалась по-прежнему видеть во всем этом лишь договор. Так было проще. В том числе и потому, что братья Эбели в какой-то момент стали казаться ей невероятно сексуально привлекательными. Настолько, что в последнее время все ее «влажные» фантазии были исключительно об этих двоих. Причем не по отдельности, а именно так — вместе, втроем.
Зиг оказался бесшабашным и открытым. Заген был куда сложнее, и Лисбет его, пожалуй, побаивалась, но все равно с ума сходила, раз за разом представляя секс с ними обоими. От таких мыслей было стыдно, при этом возбуждающе жарко и в то же время разочарующе больно: Зиг и Заг ведь совершенно четко с самого начала сказали Лисбет, что ее выбирали так, чтобы она — такая правильная, а потому скучная — понравилась их бабушке. Их-то самих привлекают девушки совсем иного склада!
Братья планировали в первый раз представить свою «любовницу» широкой общественности в одном из клубов, где собиралась вся богемная тусовка. Но, как выяснилось позже, ждали для начала «операции» своего рода сигнала: того, что информация о Лисбет просочится в прессу. Первым о том, что ударник и бас-гитарист MobiuStrip регулярно таскаются в дом, где живет молодая незамужняя волчица, узнал какой-то не сильно известный таблоид. Потом информацию, уже снабженную множеством фотографий, сделанных через незашторенные окна откуда-то с деревьев из-за забора поселка, перепечатал крупный журнал. Статья наделала много шума, и сразу после Зиг и Заг поставили Лизбет перед фактом: пора начинать отрабатывать вложенные деньги.
— Сегодня спишь с нами, чтобы завтра, когда в клуб пойдем, все заинтересованные оборотни могли тебя обнюхать и убедиться, что ты действительно наша.
Заген, как и всегда, был деловит и точен в формулировках. Зиг же, куда менее скрытный, а потому заметно более смущенный, добавил уже про другое:
— Не бойся. Все будет хорошо.
Собственно, бояться было нечего, потому что в случае чего Лисбет в своей волчьей ипостаси по любому справилась бы с двумя обычными людьми. Даже с таким здоровяком, как Зиг, и таким хитрованом и умником, как Заг. По крайней мере, точно бы смогла вырваться и убежать. И все равно она тряслась и нервничала весь вечер, а потому и тянула — благо Джерт капризничал и требовал, чтобы старшая сестра полежала рядом и рассказала сказочку. Так что, когда она на цыпочках прокралась в темную спальню, братья уже давно разделись и легли. Но, увы, еще не спали.
