Я задумалась — в словах Миры было много смысла. Защитница веры, спасительница сирот Эвелин Латисская, принцесса Андарии. Звучало весомо, пафосно и, самое главное, не так уж далеко от истины.
— Для того чтобы быть примером, мне нужно чуть больше, чем одна сирота. А организовывать целый приют сейчас, боюсь, короне не по карману. Но ты права. Надеюсь, я успею... — не закончив вслух фразу, я все равно ощутила, как ее конец повис в воздухе. Служанка опустила глаза и строгим голосом сообщила Марии, что юные леди не плескаются водой в купающих их старых женщин. Девочка сделала максимально благовоспитанный вид, и Мира принялась за мытье ее волос. Вшей, слава Светозарной, удалось избежать.
— Думаю, стоит показать юную леди магистру Фарралю.
Я снова кивнула, меня тоже беспокоила немота девочки. Визуальный осмотр ничего не дал — язык на месте, никаких повреждений на нем не было. На большую оценку я была неспособна — мои познания в медицине оставались на уровне оказания первой помощи, но никак не выше. Если окажется, что девочка способна заговорить, возможно, мудрый чародей сможет со временем вернуть ей дар речи. По крайней мере, мне этого очень хотелось.
Итак... из отведенного мне месяца условной свободы оставалось двадцать семь дней. С королем за день я больше не виделась, мне даже казалось, что он сам избегал меня. Я была не против — сказать ему мне было нечего. Потратив часть дня на то, чтобы обсудить с Мирой переустройство комнаты под проживание там маленькой фрейлины, я рисовала сейчас, сидя за столом в своих покоях, набросок выкройки будущих штанов. Носить штаны ее сыновей все же казалось не самым удобным делом, тем более что в бедрах они мне были практически впритык, а во всех остальных местах — болтались. Вспоминая, как шила себе фестивальные платья, а парням из нашего отряда — элементы костюма, я, ностальгически улыбаясь, водила угольной палочкой по листу бумаги. Раз уж верх штанов все равно будет скрыт одеждой (шокировать общественность обтянутой брюками попой принцессы я не собиралась), то можно посадить их по фигуре, чтобы ничего не сползало и нигде не терло. Без промедления выбрав вариант с наружными швами и подождав, пока Мира закончит с банными процедурами девочки и уложит ее, уставшую и сонную от всех потрясений, в мою кровать, я показала ей свой рисунок и коротко пояснила, в чем идея.
Мира задержала на мне странный долгий взгляд, и я закусила губу — да, построение выкроек это не то, что должна была знать принцесса, явно не то. Но не идти же к незнакомой мне портнихе, или что, шить на коленке по ночам самой? Мире я доверяла, ей доверяла Эвелин, король... а все ее действия за эти три неполных дня, что я тут пробыла, показывали, что даже тогда, когда не одобряет действий принцессы, она остается ей верна.
— Да, ваше высочество, я могу это сшить. Нужно снять мерки. Вы... уверены, что хотите носить это?
— Мира, мои платья прекрасны, но они не переживут тренировки и поход... Потребуется новый гардероб, но он должен подобать моему положению, потому вот это безобразие, — я постучала пальцем по рисунку, — мы скроем под укороченным платьем.
Мира, задумчиво рассматривая рисунок, кивнула, а затем вдруг загадочно улыбнулась.
— Моя госпожа имеет еще какие-то требования к своему новому наряду?
