Верхняя
губа женщины слегка дрогнула от досады. Она кивнула, после чего вперилась в
меня неприязненным взглядом. Положив руки на поясницу, я приложила усилия,
чтобы выдержать зрительную атаку, не моргнув и не отвернувшись. Но влага,
плескавшаяся в глазах, обжигала наружную оболочку.
—
Пойдем, — Игнат подошел и, обхватив ладонью мой локоть, развернул в сторону
гостевого зала. Позаботившись, чтобы мы отдалились на достаточный интервал, и
незваная гостья не услышала наш разговор, муж остановился и разжал пальцы. —
Влада… — осипшим голосом произнес он и резко замолк, точно подавившись рыбной
костью.
—
Что происходит? — тихо, но твердо спросила я.
В
доказательство терзающей его удрученности Игнат глубоко вздохнул, запрокинул на
секунду голову, затем опустил и стиснул указательным и большим пальцами носовую
перегородку.
—
Это не рассказать двумя предложениями. Я пока и сам не до конца разобрался в
том, что происходит…
У
него на все имелись ответы. О чем бы я ни спрашивала, Игнат не оставлял меня
без объяснения.
—
Почему? — вместе с предательской дрожью вымолвила я. — Почему ты привел ее в наш дом? Она твоя бывшая, правильно? —
вопрос был риторическим, но я не могла не проговорить его вслух, чтобы он либо
развеял мою гипотезу, либо подтвердил. — Та
самая…
Как
трудно дались мне последние слова, после озвучивания которых рот наполнился
едкой горечью.
Игнат
промолчал.
Его
молчание взрывалось бомбами и рвало грудную клетку больнее медвежьих когтей.
История
их любви была смутно мне знакома. Я не вдавалась в подробности, не настаивала
на беседах о той, по кому мой любимый мужчина горевал долгое время.
Восемь
лет назад она исчезла. Была объявлена бесследно пропавшей. В конце концов, ее
признали мертвой.
Это
все, что я знала. В те редкие моменты, когда ее имя слетало с уст Игната, он
стискивал зубы и переводил тему. Он ее любил когда-то. Сильно. Мне не нужно
было слышать это от него — я все чувствовала. На первых порах даже ревновала к
призраку его бывшей возлюбленной, осознавая, что это было лишено всякого
смысла. Стало спокойнее, когда Игнат встал передо мной на одно колено и
предложил стать его женой. Он ее забыл. Он был готов двигаться дальше об руку
со мной. Моему счастью не было предела.
—
Она воскресла из мертвых? — шепнула я, как нечто зазорное, опасаясь оказаться
высмеянной из-за этого предположения. Это же абсурд! — Такое вообще возможно?!
Игнат
смотрел на меня, но словно видел сквозь, обращая взор в неизвестность.
—
Не знаю, — изрек он. — Несколько часов назад я был в таком же недоумении.
Позвонили и сообщили, что она жива. Прости, что был груб. Я на нервах.
Я
кивнула и, шагнув к мужу, приложила трясущиеся пальцы к лацканам его
распахнутого пиджака. От ткани в кончики стрельнуло током.
—
И все же я не понимаю, почему она не со своей семьей, — смягчилась я, подведя к
главному: этому призраку не место в нашем доме, в нашей семье. — Им что, не
сообщили?
—
Никого нет в живых, — над Игнатом сгущались невидимые свинцовые тучи. — Я
единственный близкий ей человек.
—
Много лет прошло, — я поджала рот. — Я — твоя жена, Игнат. А она… — «тебе никто» проглотила остаток фразы.
Муж
сгримасничал и дернул за узел галстука, который и так был ослаблен и сдвинут
немного вбок, словно он не впервые проделывал это за день.
—
Пожалуйста, не донимай меня ревностью.
