"Опасно не знать", – отрезала я, и в моем голосе прозвучали отголоски прошлой жизни, где цена незнания могла быть слишком высока. "Я – Императрица. Моя безопасность зависит от того, насколько хорошо я понимаю этот дворец. Его стены слышат все, но я хочу слышать их шепот *первой*".
Служанки кивнули, полностью подчиняясь. Мой новый, решительный настрой, видимо, вдохновил их или просто показался более обнадеживающим, чем беспомощность прежней Императрицы.
"Хорошо, Госпожа. Мы сделаем все, что в наших силах", – сказала Сяо Лю.
"Начнем с лекарств", – добавила я, уже планируя свои действия. Мне предстояло не только выжить, но и понять, как это тело связано с миром сянься, о котором я пока знала лишь по названиям в аннотации к роману. Если здесь есть культивация, возможно, именно она станет источником силы, которая мне так необходима. Силы, которую у меня отняли в прошлой жизни, и которую я намерена вернуть в этой.
Мой взгляд скользнул по роскошной комнате. Золотая клетка. Но у птицы в клетке, если она достаточно умна, есть время наблюдать, учиться и ждать своего часа. И я не была простой птичкой. Я была Анной. Теперь – в теле Императрицы. И этот дворец, эта Империя, этот мир… они еще не знали, кто в них появился.
Глава 5: Болезнь Императрицы
Сяо Лю и Сяо Лан с готовностью отправились на поиски. Пока они суетились, я лежала, прислушиваясь к своему новому телу. Оно было слабым, это бесспорно. Каждый вдох давался легче, чем утром, но все еще требовал усилий. Мышцы казались атрофированными, а легкое головокружение не проходило полностью. Это не было похоже на грипп или обычную простуду. Это было истощение, словно все жизненные соки были вытянуты из тела.
Вскоре служанки вернулись, неся подносы. На одном стояли несколько пузырьков и небольшие свертки из промасленной бумаги. На другом – свитки.
"Госпожа, это то, что оставили лекари", – сказала Сяо Лю, указывая на пузырьки с жидкостями разных цветов и свертки с пилюлями и порошками. "А это… записи лекаря Вана о лечении". Она указала на свитки.
Я кивнула, жестом попросив поставить поднос с лекарствами ближе. "Расскажите мне еще раз о симптомах", – повторила я, внимательно рассматривая пузырьки. Жидкости в них выглядели как травяные отвары, но некоторые имели подозрительно яркий или мутный цвет.
"Госпожа испытывала сильную слабость, почти не могла вставать", – начала Сяо Лан, ее голос был спокойным и информативным. "Была лихорадка, но не очень высокая. Постоянное чувство холода, даже под одеялами. Плохой аппетит. Иногда… иногда Госпожа жаловалась на головокружение и… странный привкус во рту после приема лекарств".
Странный привкус? Мой внутренний сигнализатор опасности тут же взвыл. Вкус – это первое, что проверяют на наличие яда.
"Какой привкус?" – мой голос стал резче.
Сяо Лю нахмурилась, пытаясь вспомнить. "Госпожа говорила… горький? Или… металлический? Я точно не помню, Госпожа была тогда не в себе".
Горький. Металлический. Классические признаки некоторых видов ядов, особенно растительного или минерального происхождения. Мои подозрения усилились. Просто болезнь, даже тяжелая, редко вызывает такие специфические привкусы *после* приема лекарств, которые должны были облегчить состояние.
Я взяла один из свертков с пилюлями. Они были маленькими, темно-коричневыми. Пахли травами, но сквозь травяной запах пробивался едва уловимый, неприятный оттенок. Я осторожно надломила одну пилюлю – внутри была та же однородная масса. Я не решилась попробовать даже кончик.
