Каин шагнул вперёд.
Всё исчезло.
Он стоял на лугу. Солнце било в глаза. Элина смеялась. Она была ребёнком. Без печати на лбу. Без Голоса внутри. Мать жива. Дом цел. Он держал в руке яблоко, не меч. Всё было… спокойно.
– Каин, – прошептала она. – Ты можешь остаться.
Он не двигался. Пальцы сжались.
– Каин, – голос стал холоднее. – Зачем тебе бороться?
В этот момент он увидел за спиной Элины Тень. Она вытягивалась из земли, глаза вспыхивали один за другим. Голос Бездны. Он уже был здесь. Прячется даже в мечтах.
Он закрыл глаза – и вскрикнул.
Когда он очнулся, стоял у Камня, дыша тяжело. Лираэль рядом, кровь текла из её носа, но она держалась.
– Мы готовы? – спросила она.
– Готовы, – ответил он.
Они взялись за руки. Камень вспыхнул. Мир сжался в точку. Гравитация исчезла. Пространство свернулось в ленту, и они шагнули туда, где сон и смерть были одним и тем же.
Они ушли из Башни.
С этого момента их преследовала не просто Тень. Их преследовала Вечность.
Мир встретил их без звука.
Сон, Граница, Забвение – называй как хочешь, здесь не было правил. Земля под ногами казалась зыбкой, будто шагали по пеплу, который помнил тепло своих мертвецов. Над ними – небо без цвета. Ни солнца, ни луны, только медленно вращающиеся силуэты разрушенных замков, деревьев наоборот и чьих-то лиц, застывших в крике. Здесь даже время боялось идти вперёд.
Лираэль встала первой. Тень её плаща извивалась нервно, будто чувствовала угрозу. Каин поднялся медленно, будто сбрасывая с себя не только усталость, но и остатки сна, что пытался приклеиться к сознанию.
– Где мы? – спросил он.
– В том месте, откуда не возвращаются, – ответила она. – Но мы – исключение.
Они шли сквозь туман. Вдали слышался смех. Детский. Он пробивался сквозь серую тишину, как игла через плоть. Каин остановился.
– Ты это слышишь?
– Да. Это она.
Они шли на звук. Постепенно туман начал расступаться, обнажая силуэты разрушенной деревни. Дома, сложенные из старых костей и почерневшего дерева, стояли криво, будто ждали, когда рухнут. Воздух был густой, словно налитый слезами. Среди домов бродили тени – сгорбленные фигуры, чьи лица были спрятаны под чёрными вуалями. Они не нападали. Они просто смотрели. Словно ждали, пока пришельцы совершат ошибку.
И вот они увидели её.
Женщина в белом платье стояла у разрушенного колодца. Волосы, спутанные, как паутина, закрывали лицо. В руках – маленькая кукла. Она пела, тихо, фальшиво, детскую песенку без слов. Когда они подошли ближе, она замерла.
– Вы пришли за ней? – спросила она.
– За кем? – голос Каина прозвучал твёрже, чем он сам ожидал.
Женщина подняла голову. Её лицо… не было лицом. Только чёрная дыра, зияющая вместо глаз и рта.
– За моей дочерью. Церковь сожгла её. Я звала, но никто не пришёл. Теперь я зову чужих.
– Дети, – прошептала Лираэль. – Это она забрала их?
– Я забираю только тех, кто одинок, – произнесла ведьма. – Я дарю им сон, где они счастливы. Лучше, чем эта боль. Лучше, чем реальность.
Каин шагнул ближе.
– Но они живые.
– А она была живой. И что? Её сожгли на костре, как еретичку. Она просто говорила с цветами. А теперь я одна. И ты, охотник, ты принесёшь мне её.
Вокруг них начали появляться дети. Сначала тени, потом – образы: мальчики и девочки, безмолвные, с пустыми глазами, держащиеся за руки. Один из них держал куклу, как у ведьмы. Другой – засохший цветок. Один – вырванную страницу книги.
