Дрожащей ладонью Рут утёрла лицо, взяла новый фломастер и левой рукой изобразила в центральной части белого листа идеально ровные звёзды, а затем медленно начала заполнять фиолетовые полосы.
Беззвучно заплакали ещё несколько ребят. Мы неподвижно наблюдали за Рут, пока она не закончила.
– Сесть, – поступила новая команда из воспоминаний. – Можете рисовать правой рукой.
Дети в спешке начали заканчивать флаги. Я дорисовал свой и отложил в сторону фломастер. Очень скоро флаги нарисовали и остальные.
– Хорошо, – сказало воспоминание воспитательницы, расставляя по столам вторые карандашницы. – А теперь можете нарисовать что захотите.
Я взглянул на будто из ниоткуда появившуюся новую карандашницу. В ней были разноцветные фломастеры. Ребята переглянулись и взяли в руки фиолетовые.
– Рисуй флаг, – шепнул мне сидящий сбоку Фридрих.
– Больно? – спросил я у Рут.
Она молча взяла синий фломастер и начала закрашивать лист.
– Что ты делаешь?
– Рисую глубину. – Ответила Рут спокойным голосом, хотя с её лица продолжали капать слёзы. – Вода в океане синяя на самом деле.
– Откуда ты знаешь?
Несколько слезинок упали прямо на лист, размыв штрихи, а одна приземлилась на указательный палец. Рут поднесла его к губам и слизнула капельку.
– И вкус у океана такой же. Я поселюсь на берегу, когда выйду отсюда. Буду любоваться закатами, сидя на лавочке у границы пляжа.
– Нас отсюда выпустят? – Спросил я.
– Да, но сначала сделают всем по дырке в голове.
Это был единственный из моих вопросов, на который она ответила.
Перед глазами лежал изображённый мною флаг. На нём темнели брызги крови Рут. В тот день я больше ничего не нарисовал.
– Ты уверена? – идея Рут мне не нравилась.
Она продолжала тыкать вилкой из прозрачного апельсинового пластика мне в ногу под столом.
– Как ты её вообще утащила?
Рут вложила столовый прибор в мой приоткрытый нагрудный карман и начала выполнять свою часть парного теста.
– Не отвлекайся от занятия.
Я вернулся к заданию и прочёл несколько предложенных слов. Их следовало распределить на две группы – положительные и отрицательные. Позитивные понятия из общей массы разбросанных по экрану стола слов Рут перетягивала к его левой части. Негативные достались мне.
«Раздор» – плохое слово, как «боль» и «гибель».
Пальцем перетащил их к правой части дисплея и расставил в столбик.
А вот «дружба», «радость» и «жизнь» – уже хорошие. Их забрала Рут.
– Только так ты увидишь их своими глазами, а не в воспоминаниях, – шепнула она.
– Но всех за это накажут.
Она хмыкнула.
– А по-твоему мы уже не наказаны, попав сюда?
«Смех» – это хорошо, а «кровь», пожалуй, нет.
– И как сильно нужно? Ты так делала?
Рут молча приподняла левый рукав, продемонстрировав белую повязку.
– Какие они?
Она поместила в свой столбец «послушание» и нажала на кнопку «выполнено».
– Спорим, я сделала всё неправильно?
В её части теста всё выглядело логично.
– Чего хмуришься? Давай так. Если мы провалили задание – ты сделаешь это, – предложила Рут.
Посреди стола осталось одинокое слово «проступок».
Я помедлил, прежде чем переместить его к остальным отрицательным понятиям, и нажал на «выполнено».
Вслед за поочерёдно вспыхнувшими красным словами по обе части экрана пришло осознание, что мы провалили задание. Не только я и Рут – все, кто выполнял тест. В наказание нас лишили обеда и запретили покидать класс, пока каждый не распределит слова верно.
