Но не это поразило Андрея. Его взгляд был прикован к лицу девушки, стоящей чуть в стороне от мужчин, немного повернувшись к камере. Она была совсем юной, почти подростком, но выражение ее лица было не по-детски серьезным. И это было… лицо Лики.
Не просто похожей женщины. Не ее бабушки или прабабушки. Это была она. Та же форма лица, те же тонкие, правильные черты. Та же стрижка коротких волос, обрамляющих лицо – на черно-белой фотографии они выглядели просто очень светлыми, почти белыми, но их текстура, их линия были абсолютно узнаваемыми. И главное – глаза. Те же большие, темные, пронзительные глаза, смотрящие прямо на зрителя (или сквозь него?) с тем же странным, неуловимым выражением – смесью спокойствия, легкой иронии и какой-то глубоко запрятанной печали. Это была Лика, застывшая в моменте времени почти столетней давности. Лика из 1930-х годов.
Андрея охватила волна шока, смешанного с чувством острого головокружения. Комната словно качнулась перед глазами. Он крепче сжал фотографию в руке, боясь, что она рассыплется прахом или исчезнет, как мираж. Но карточка была реальной, плотной, ее пожелтевшая поверхность хранила отпечаток давно ушедшего времени.
Временной парадокс, который он смутно ощущал с момента их первой встречи – ее странная одежда, анахронизмы, разговоры о времени – теперь стал неоспоримым фактом. Это не было игрой. Это не было маскарадом или стилизацией. Она действительно была связана с прошлым. Или само прошлое каким-то непостижимым образом присутствовало в ней, в ее лице, в ее взгляде. Она была не просто человеком, интересующимся историей или философией. Она сама была разрывом во времени, живым палимпсестом, осколком другой эпохи, выброшенным в его реальность.
Кто были эти люди рядом с ней на фото? Какова ее история? Как она могла существовать тогда и сейчас? Вопросы обрушились на него лавиной, но ответов не было. Была только эта пожелтевшая карточка, немое свидетельство невозможного. И фраза, найденная в книге: «Ищи в разрывах». Возможно, именно в разрывах времени и следовало искать ключ к ее тайне.
Он бережно положил фотографию в карман пальто, рядом с холодным камнем. Чувствуя, как реальность вокруг него окончательно теряет свою устойчивость, он снова обвел взглядом пустую комнату, которая теперь казалась не просто безличной, а наполненной призраками прошлого и парадоксами времени.
7. Комната-Лабиринт
Потрясение от находки старой фотографии, этого неоспоримого свидетельства временного парадокса, изменило восприятие Андрея. Он снова обвел взглядом комнату, но теперь видел ее совершенно иначе. Пустота и безличность, которые поразили его сначала, больше не казались простым отсутствием вещей или индивидуальности. Теперь они выглядели как намеренное стирание, как маскировка, как декорация, скрывающая истинную, многослойную природу этого места.
Эта комната больше не была просто комнатой. Она ощущалась как пространство, наполненное невидимыми слоями времени, как точка пересечения разных эпох, как сцена, на которой разыгрывалась (или была разыграна?) непонятная драма. Голые стены с выцветшими обоями теперь казались не просто ветхими, а хранящими отпечатки давно исчезнувших жизней, призрачные тени прошлых обитателей. Простая, разномастная мебель – кровать, стол, стул, стеллаж – перестала быть просто мебелью; она приобрела зловещий оттенок реквизита, оставленного после спектакля, смысл которого утерян. Все здесь казалось временным, поддельным, готовым в любой момент раствориться или трансформироваться во что-то иное.
