Читать онлайн Андрей Силивончик - Эль-Соул. Я – сознание

– Привет, Сашка, заходи! Кофе будешь? – предложение, несущее в себе лёгкость и дружелюбие, озвучили таким безжизненным голосом, что сердце Александра Смирнова замерло и застучало так, как будто было уже выпито не меньше трёх чашек, причём залпом.

Это утро, как и другие, одинаково будничные и деловитые, началось в восемь в кабинете шефа. Руководитель завода, вернее так – Завода, с большой буквы – по местным меркам являлся человеком с огромной властью. От его деловых и профессиональных качеств зависело не только благополучие многочисленных рабочих и специалистов, день и ночь трудящихся в цехах, лабораториях, филиалах и на испытательных полигонах, но и, в известной степени, обороноспособность страны.

Предприятие по производству тяжёлой военной техники появилось здесь, в маленьком городке на краю цивилизации, около ста лет назад. На выбор места во многом повлияла близость к разработанным месторождениям железных руд, титана и свинца, и многочисленным металлургическим заводам. Сталь и сплавы были основой продукции предприятия, а близость источников их добычи и переработки позволяла увеличить объёмы производства и сравнительно быстро. Фактор немаловажный, скорее определяющий, поскольку в то время, когда предприятие появилось, скорость потери боевой техники на фронте в разы превышало скорость её восполнения.

Война победоносно завершилась, но оставила слишком глубокие раны, не позволившие забыть, каких усилий стоила победа. Поэтому предприятие не развалилось, а, наоборот, сохранило промышленный потенциал.

Сто лет назад основной задачей было быстрое производство и отправка на фронт как можно большего количества танков. Аналогичная цель ставилась и в подготовке курсантов. И машина, и экипаж должны были выжить хотя бы в первом бою. Танки требовались простые в производстве и управлении. В отличие от тех времён, сейчас на Заводе разрабатывали самые совершенные и сложные в мире даже не танки, а целые танковые комплексы. Мощные современные и самые эффективные в мире боевые машины, защищённые до практически полной неуязвимости, гарантировали победу в любом современном конфликте.

***

Занимать должность начальника отдела разработок и, по совместительству, являться главным конструктором такого предприятия – это честь, и огромная ответственность. Но в это серое утро Александр Смирнов, шагавший по карьерной лестнице так легко и непринуждённо, не испытывал ничего, кроме волнения и сильнейшей тревоги. И глубоко, на уровне инстинктивного осознания, он чувствовал, что лифт, легко возносящий по службе талантливого инженера в третьем поколении, столь же легко может рухнуть вниз, погребая под своими обломками не только карьеру, но и нечто более ценное – свободу или жизнь.

Никогда Смирнов не видел своего шефа, обычно излучающего силу и монументальную уверенность, в таком подавленном состоянии. Непосвящённый ничего бы не заметил, максимум предположил бы, что человек перед ним меланхоличен, спокоен или погружен в свои мысли. Но только не в данной ситуации. Тот, кого весь коллектив за глаза ассоциировал с танком, а если быть точным, с флагманским продуктом завода – танковым комплексом «Заслон», красой и гордостью не только завода, но и военно-промышленного комплекса страны, был абсолютно не спокоен и не меланхоличен.

По заводу и городку уже пронеслись слухи. И несмотря на значительную секретность предприятия, оберегающегося многочисленными спецслужбами, весь коллектив знал о том, что ночью прилетела директива из столицы. и доставило эту директиву лицо в должности никак не меньше генерал-майора (в военных чинах и званиях здесь все разбирались поголовно, специфика деятельности обязывала). Шеф после получения письма до утра просидел в кабинете и непрерывно куда-то звонил по закрытой линии связи.

Упрямый и напористый шеф, обычно точно формулирующий свои мысли, весомо отдающий распоряжения, как главнокомандующий в разгар сражения, сейчас грыз кончик дорогой перьевой ручки и явно перебирал в уме варианты формулировок. При этом барабанил пальцами по чашке с недопитым кофе. И если судить по красным глазам – далеко не первой за эту ночь и последовавшее за ней утро.

– Короче, Саша, – наконец произнёс он, сняв очки в тонкой оправе и потирая покрасневшую переносицу, – мы на грани катастрофы. В частности – завод, страна ну и мы с тобой, разумеется.

И после недолгих колебаний протянул лист синеватой от множества защитных водяных знаков, плотной как пергамент бумаги.

– На-ка, прочти.

Сообщение начиналось со стандартного и красноречиво-многословного перечня требований по соблюдению секретности, но само по себе было очень кратким. Сухо и сжато получателю письма предписывалось:

Пункт 1. Немедленно довести до заинтересованных: свернуть все проекты и наладить для фронта круглосуточное производство серийного варианта танкового комплекса «Заслон». Срок – 24 часа. Персональная ответственность – руководитель предприятия.

Пункт 2. Провести исследования, разработать и модифицировать «Заслон» таким образом, чтобы он гарантированно успешно противостоял боевойвражеской системе «Рой» – (технические характеристики прилагаются отдельным зашифрованным сообщением). Рабочий прототип представить для боевых испытаний не позднее чем через три месяца. Персональная ответственность – руководитель отдела разработок, главный конструктор, руководитель предприятия.

– Как ты удачно две должности совмещаешь, и начальник отдела разработок, и главный конструктор, два раза персональная ответственность, – невесело пошутил шеф и, немного помолчав, добавил, – ничего в сообщении не смущает?

– Понятное дело, смущает. Как за три месяца представить работающий прототип чего бы то ни было, да ещё для боевых испытаний? И что за Рой такой, которому надо так быстро научиться противостоять? Заслон же, находясь в режиме «оборона», практически неуязвим, кроме прямого попадания ракеты. И то, если знать куда и как попадать.

– Сроки, конечно, сжатые. Мягко говоря… Но дело не только в этом. В первом пункте слово «фронт», – понизив голос, с расстановкой проговорил директор. – Напомни, пожалуйста, когда это слово последний раз использовалось? Отвечу – сто лет назад, когда была большая война, а наши предки, мои, кстати, и твои, клепали на этом заводе первые танки.

Он кивнул на макет угловатой боевой машины cо спаренными пушками, стоящий на возвышении в углу кабинета.

– Это последнее упоминание. И даже двадцать лет назад, когда мир опять по-настоящему пошатнулся и мы здесь также «свернули все проекты, кроме бесперебойного производства…», я это прекрасно помню, даже тогда слово «фронт» было под запретом! Официально мы находились в «обострившемся дипломатическом конфликте». А сейчас они пишут «фронт»! Как будто мы уже воюем! Ты знаешь, я тут поговорил с людьми и мне кое-что рассказали и про войну, и про «Рой».

Шеф откинулся в кресле.

– «Рой», по большому счету, – крупная группа дронов, работает автономно, как и чем управляется – непонятно. Против него стандартные средства подавления сигнала не действуют. Как будто никто «Роем» и не управляет, нечего подавлять. Иначе после направленного электромагнитного импульса посыпались бы дроны на землю, как спелые груши. Да ты и сам знаешь, как это работает, ещё твой отец … – шеф запнулся, откашлялся и продолжил: – Твой покойный отец довёл до идеала систему подавления беспилотных летательных аппаратов. Собственно, поэтому беспилотники практически не используются – тупиковая ветвь военной эволюции. Издалека ими управлять нет смысла – их связь с оператором подавят, а то и перехватят. А доверять управление программе – полная ерунда, она не способна эффективно управлять военной техникой, особенно летательной, особенно координировать действия в группе. Даже ИИ на это не способен, уже давно проверено и доказано. Впрочем, ты и сам всё это знаешь.

– Так вот, – шеф вернулся мыслями к обсуждаемой проблеме. – Рой разделывает Заслоны с лёгкостью, даже если танк окопается и свернётся в режим «оборона». Аналитики штаба сообщают, что у нашего с тобой Заслона шанс выстоять против Роя – процентов двадцать, не больше. У других танков, особенно специализирующихся на атаке или прорыве обороны, как например у Варягов или Берсерков, шанс меньше одного процента. Тут надо признать, что специализация Заслонов – защита и прикрытие, многого стоит. Но, как оказывается, недостаточно много.

– Найти решение борьбы с «Роем» надо быстро, – продолжал шеф, – чтобы срочно вернуть статус-кво нашей военной неуязвимости. «Заслоны» – основа оборонительного контура, если их выбить, то военная мощь врага легко подавит остальные средства защиты, и тогда нам не устоять.

Как стало понятно из перехватов, которые предоставила разведка, расчётная эффективность Роя против нашего основного оружия оказалась настолько неожиданно высокой, что мои друзья оттуда, – шеф неопределённо помахал рукой, как бы отдавая дань уважения статусу и мнению этих тайных друзей, – считают, что пересмотр существующих мирных договоров – это, вообще, вопрос времени. Активность военных манёвров наших недоброжелателей, особенно Альянса, выросла в разы. Одним словом, назревает война, Сашка. Вопрос полугода-года. И это надёжная информация. Они слишком долго ждали, чтобы упустить эту возможность.

Шеф на минуту погрузился в молчание.

– Короче, – вновь продолжил он, – давай, действуй. Надо придумать, как научить наш танк справляться с Роем. Без Заслонов мы не выстоим.

– Папа, почему твои дроны называются Хранители и Защитники? И почему они беспилотники, разве в них нельзя посадить пилота? – не в первый раз Смирнов, забирая сына из школы, приводил его к себе на работу. И каждый раз Сашка восхищённо раскрывал рот, разглядывая модели и макеты разных БПЛА, которыми было просто напичкано конструкторское бюро Смирнова-старшего, занимавшее целый этаж офиса и огромный ангар, целиком отданные под исследования и разработки.

– Потому что охраняют и защищают. Смотри, вот этот выносит раненных из боя, а этот – сопровождает командира отделения или взвода, помогает обнаруживать затаившегося врага, смотрит во все стороны, как паук, у которого четыре пары глаз. Видишь, сколько у этого паука глаз? – Смирнов указал на изящный дрон, в самом деле очень похожий на паучка-сенокосца с длинными тонкими ногами и гроздью камер наблюдения.

– А этот, вернее, все они, – отец подвёл сына к шеренге хищного вида черных машин, выставленных вдоль длинной стены огромного цеха, – группа дронов поддержки. Они умеют долго и надёжно защищать командный центр, транспорт с людьми, да что угодно, даже танк в бою.

– Пап, ну что ты такое говоришь, зачем защищать танк? – солидно ответил Смирнов-младший. – Наш танк сам кого хочешь защитит – пушка, ракеты, броня! Тем более наш Заслон или тот же Варяг, они же самые сильные во всем мире!

– Понимаешь, сынок, нельзя быть самым сильным во всем. Чем более ты непревзойдённый, чем больше уверен в своей неуязвимости, тем выше шанс того, что упущена какая-то очень важная, но незаметная пока деталь… Нечто незаметное на первый взгляд может тебя уничтожить. Помнишь миф про Ахиллеса? – Смирнов подвёл сына к шеренге черных дронов, продолжая «экскурсию». – В этой группе поддержки все дроны делятся на классы, и у каждого класса своя роль. Эти – разведчики, этот – командир, эти, – указал на тяжёлые машины, ощетинившиеся стволами пулемётов и блоками ракет, – огневая поддержка. Настоящая команда.