– А как ты научил их быть такой настоящей командой? —спросил мальчик, когда они поднялись в офис и ему выдали из холодильника запотевшую бутылку сладкой газировки.
– Все дело в том, сын, что пока не научил толком, и это моя самая большая проблема. Они как непослушные дети. Обладают огромной силой, могли бы принести много пользы, но наши технологии не позволяют сделать их настолько умными, чтобы они в полной мере применили все свои великие таланты и способности.
– Ну пусть тогда ими кто-то управляет. Пусть будет какой-то экипаж, как в танке или самолёте.
– Увы, на расстоянии управлять невозможно, связь обязательно подавят и прервут – машины станут летающими железками без цели и смысла, а экипаж… невозможно посадить в дрон экипаж, машина должна иметь кабину и быть размером с вертолёт, а вертолёт уже давно изобрели без нас с тобой, – улыбнулся Смирнов, – ну или в экипаже должны быть маленькие дети, но до этого никогда не дойдёт, война – занятие для взрослых.
– Топчемся на месте… Безысходность какая-то. Третья попытка – результат хуже предыдущих!
Группа мужчин средних лет оккупировала дальний угловой столик в кафе. Поздний вечер – посетителей нет. За окнами сеялся мелкий дождь. Девушка-администратор зевала, прикрывала рот ладонью, посматривала на четверых клиентов – один из мужчин явно завладел вниманием остальных, в его манере говорить, жестах и речи чувствуется власть и то лидерство, которое называют вдохновляющим. Его слушают внимательно, но как будто по инерции, устало. Вся компания одета хорошо, хоть и не очень дорого. Эти посетители явно не обычные офисные клерки и даже не бизнесмены средней руки. Чувствовался верхний уровень заводской номенклатуры – присутствовала полувоенная нотка в манерах, одежде и осанке. Если присмотреться – у всех, кроме говорящего, изнурённый вид, а одежда и обувь в красноватой дорожной пыли и грязи.
«С главного заводского полигона», – мгновенно определила администратор, так как именно оттуда можно было притащить на подошвах такую кирпично-красную землю, которая едва отмывалась. Ходили слухи, что в землю полигона впиталось столько топлива и масла из разбитой техники – нашей и вражеской, уничтоженной или повреждённой в процессе испытаний, что химический состав и цвет почвы изменились навсегда. Байка, что красный цвет – от впитавшейся крови, так как в войну испытания проводили в максимально реалистичных условиях – в технику сажали приговорённых и военных преступников, не нашла подтверждения.
– Нужен радикальный пересмотр идеи. Не имеет смысла бесконечно добавлять ракетные блоки земля-воздух и впихивать дополнительные боекомплекты, тем более замещая и снимая стандартное вооружение. Что толку от того, что танк отстреляет все свои ракеты и собьёт все дроны? В итоге он станет безопасной для врагов грудой железа, способной разве что передвигаться и отвлекать огонь на себя. Единственный плюс – экипаж выживет, но свою функцию комплекс не выполнит. Так или иначе, он будет бесполезен и нейтрализован. Чего враг и добивается, – мужчина раздосадовано махнул рукой и потянулся к дымящейся кружке с горячим чаем.
То-то сегодня весь день со стороны полигона доносился грохот выстрелов – в основном звонкая дробь пулемётных очередей и глухие разрывы ракет. На этот раз повезло, обошлось без артиллерийской канонады. Оглушительный звук главного калибра Заслона девушка-администратор, как и каждый обыватель в городе, легко различала.
