Эльтадия: Эклипс Баланса - страница 22

Лаборатория Альфреда оказалась в подвале старого дома, его стены были покрыты плесенью, а окна забиты досками, пропуская лишь тонкие лучи света. Они спустились по крутым ступеням, и Айрин почувствовала, как воздух становится гуще, пропитанный запахом серы, металла и чего-то едкого, что щипало нос. Внутри было тесно: столы были завалены колбами, свитками и кристаллами, тускло мерцающими в полумраке, а в углу стояло устройство, похожее на Сердце Пустоты, его поверхность была покрыта рунами, что слабо светились багровым.

Альфред оказался худощавым мужчиной с растрепанными волосами и горящими глазами, его мантия была покрыта пятнами от химикатов, а пальцы дрожали от возбуждения, когда он повернулся к ним.

– Аргус! – воскликнул он, его голос был быстрым, взволнованным, с ноткой восторга. – Ты привёл гостей! И… о, что это у вас?

Его взгляд упал на амулет в руках Айрин, и его глаза расширились, как у ребёнка, нашедшего сокровище.

– Амулет Забытого Времени, – сказал Аргус, его хриплый голос был ровным, но с лёгкой насмешкой. – Но мы здесь не для этого. Расскажи нам о Сердце Пустоты.

Альфред кивнул, его пальцы забегали по столу, перебирая свитки, пока он не нашёл нужный.

– Сердце Пустоты, – сказал он, его голос был быстрым, с ноткой восторга. – Устройство, которое может исцелить земли, вернуть магию в равновесие. Но оно опасно. Очень опасно.

Айрин почувствовала, как гнев вспыхнул в её груди, как огонь, который она не могла потушить.

– Это из-за него Калмер сгорел? – спросила она, её голос был тихим, но в нём чувствовалась сталь.

Альфред замер, его взгляд стал серьёзным, и в нём мелькнула тень вины.

– Возможно, – сказал он, его голос стал тише, с ноткой сожаления. – Но я не уверен. Эклипс мог усилить его эффект.

Рен фыркнул, его голос был резким, как удар клинка.

– Тогда его нужно уничтожить, – сказал он, его тон был холодным, с грубой прямотой. – Пока оно не убило ещё больше людей.

Аргус молчал, его взгляд был мрачным, и Айрин заметила, как его пальцы сжали посох, как будто он вспоминал что-то, что хотел бы забыть. Она почувствовала, как её собственный гнев смешивается с болью, и её голос дрогнул, когда она заговорила.

– Если это правда, – сказала она, её голос был тихим, но в нём чувствовалась сталь, – то ты виновен в смерти моей семьи.

Альфред опустил взгляд, его пальцы дрожали, и в его голосе появилась тень вины.

– Я не хотел этого, – сказал он, его голос был тихим, с ноткой сожаления. – Я хотел помочь. Но… магия всегда имеет цену.

Её сердце сжалось, как будто кто-то вонзил в него нож, и она почувствовала, как слёзы жгут глаза. Она хотела кричать, ударить его, но вместо этого она сжала кулаки, не желая показывать слабость. Она вспомнила слова Эйрика о том, что сила творить может и разрушать, и подумала, что, возможно, Альфред тоже был жертвой этой силы.

Они покинули лабораторию, оставив Альфреда с его свитками и устройствами, и вернулись в таверну, где воздух был всё таким же густым от запахов и голосов. Они сели за тот же стол, но теперь их было четверо, и напряжение между ними было осязаемым, как запах крови, что всё ещё исходил от Марики. Айрин чувствовала, как её собственный страх смешивается с усталостью, и она не знала, как долго сможет держаться.

Вечер тянулся медленно, и вскоре спор вспыхнул, как огонь, который она не могла потушить. Рен наклонился вперёд, его глаза сузились, и в его голосе появилась сталь.