Фарфоровая луна - страница 7

Через месяц дочь Бастьена пришла к бабушке Камилль. Ее отец больше не мог заниматься садом и огородом: он перенес инсульт, и вся левая сторона его тела онемела. Бабушка подарила ей серебряную вазу, велела продать ее и заплатить за лекарства для отца. А затем попросила женщину сходить на кухню и взять домой яиц. В надежде узнать больше о состоянии Бастьена Камилль последовала за ней.

– Он вернется, когда ему станет лучше? – спросила она.

– Нет, мадемуазель, ему не станет лучше, – отрезала женщина. – Вашей бабушке придется найти кого-то другого, кто будет заниматься ее садом за гроши.

Кухарка положила дюжину яиц в картонную коробку и спросила:

– А как насчет мальчика, который помогал ему все лето?

– Этот маленький ублюдок Жан-Поль? Он сбежал после того, как отца сразил инсульт. Скатертью дорога.

Иногда, думая о том, как в итоге сложилась ее судьба, Камилль невольно задавалась вопросом: сохранил ли Жан-Поль воспоминания об их первой встрече? Не столкнись они в тот день в шато, счел бы он Камилль заманчивой добычей? Стала бы она частью его планов?

Времена расточительства не вечны.

Еще до рождения Камилль ее дедушка, граф де Бомарше, пережил унижение, продав фамильный дом в Париже. Это случилось почти сразу после того, как он унаследовал титул. Охотничьи угодья и окрестные леса уже пустили с молотка ради уплаты бесконечных долгов семьи. Дедушка и бабушка Камилль переехали в Нуаель-сюр-Мер только потому, что шато было последним оставшимся у них имуществом. Расположенный посреди фермерских земель особняк оказался невообразимо далек от городской изысканности Парижа.

– Я всегда любил это шато, потому что именно тут мне довелось встретить твою маму, – рассказал отец Камилль. – Когда твой дядя Николя вернулся с Мадагаскара, дед Бомарше устроил грандиозный праздник в честь этого события. Николя пригласил всех вернувшихся на родину сослуживцев. Как я узнал потом, твой дедушка хотел, чтобы его дочь присмотрелась к другу Николя, племяннику генерала Бриера де л’Иля.

Но именно ласковая улыбка и скромные манеры молодого капитана Огюста Барбье покорили ее сердце. После свадьбы он снова и снова отправлялся на фронт, участвовал в завоеваниях новых колоний для Франции. Вернувшись из последнего похода и сложив с себя полномочия, Огюст узнал, что его жена скончалась.

Спустя полгода после возвращения Огюста не стало и старого графа Бомарше. Титул не перешел к Николя, потому что тот умер во время службы в Западной Африке. Но не в доблестном бою, а от холеры.

– Из Огюста офицер был так себе, не то, что наш Николя, – говорила бабушка. Как правило, ей было все равно, кто это слышит. Она не скупилась на выражения, даже если сам отец Камилль находился в той же комнате. – Но, кроме Камилль, у меня никого не осталось, поэтому я, наверное, должна принять и ее отца.

Бабушка была настолько властной, что Огюст терялся на ее фоне. Его присутствие в их жизни было едва ощутимым. После того как восторг от возвращения отца прошел, Камилль могла и вовсе о нем позабыть. Однако Огюст, казалось, раздражал бабушку одним лишь своим присутствием. Она сожалела, что погиб ее сын, а не ущербный зять. Сожалела, что они катятся к нищете.

– Мы вынуждены отпустить вас, – сказала бабушка кухарке мадам Трамбле. – Я знаю, что вы хотели уехать в Тулузу к сыну. Теперь у вас нет причин откладывать переезд.

– Я бы так хотела остаться, мадам. Даже за маленькое жалованье, – плакала женщина. – Я работаю у вас с тех пор, как вы были невестой. Но я нужна внукам, ведь их мать так больна.