– Остаётся только одно узнать, для чего это нам было показано. – Поглядывая в сторону стола с братом Амоком за ним, рассудила Ева.
– Стечение случайных обстоятельств, за которые ты всегда топишь, на этот раз ты даже не рассматриваешь. – Как всегда Адам вставляет палки в колёса версий Евы.
– Не рассматриваю. – Даёт краткий ответ Ева, не собирающаяся спорить, когда всё итак очевидно. – И что будем делать? – задаётся вслед вопросом Ева.
– Давай, подойдём. – Говорит Адам, у кого всё легко решается.
– И что скажем? – почему-то испугавшись, спросила Ева.
– Так прямо и скажем. Что ты тут опять учинил, и что это у тебя на столе?
– А почему бы и нет. – Вдруг соглашается Ева, поднимаясь из-за стола и выдвигаясь к столику с братом Амоком, а Адаму надо бы поспешать. И он поспешает, но не настолько своевременно, чтобы подойти к столику с братом Амоком одновременно с Евой. Где, как выясняется, их уже ждут, раз они были ранее замечены.
– Какими судьбами? – со всем своим добродушием встречает их брат Амок.
– Всего вероятней, случайно. – Как один из вариантов неисповедимости путей и объяснения своего здесь появление в тоже время, что и брат Амок, предъявляет для его рассмотрения эту версию Ева.
На что брат Амок смотрит прищурившись. – Я думал, что заслужил доверие не идти спорным путём. – Высказывает сожаление таким недоверием к себе брат Амок.
А Ева не собирается переубеждать брата Амока в чём-либо не было, а она смотрит на россыпь алмазов на столе, и интересуется. – И чем сбиваешь людей с истинного пути на этот раз?
– Мечу бисер. – Говорит брат Амок, накрывая ладонью алмазы, затем отрывает ладонь и показывает её чистоту Еве с Адамом, спросив. – Как думаете, что это значит?
– И что? – спрашивает Ева.
– Мою полнейшую нейтральность ко всему. А что на счёт вас? – интересуется брат Амок.
– Мы со своей стороны придерживаемся принципа невмешательства. – С недовольством в голосе говорит Ева, не понимая совершенно, почему она должна тут ещё оправдываться.
– Конечно. – Ехидно так усмехается брат Амок, корёжа прямо-таки слух и нервы Евы.
– Если хочешь что-то сказать, говори. – Начинает закипать Ева.
– Сама знаешь, что слово потеряло свой прежний вес. И я верю делам.
– Что ты имеешь в виду? – спрашивает Ева.
– Проверим. – Говорит брат Амок, кивая в сторону россыпи алмазов.
– Проверим. – Принимает вызов брата Амока Ева, не понимая, кто её тянет за язык с ним соглашаться. А когда согласился, то уже назад хода нет, и она кладёт свою руку на такие колючие алмазные камешки.
– Можете поднимать. – Через какое-то время, которое для Евы вдруг потеряло свой счёт, до неё доносится насмешливый голос брата Амока, и она, следуя рефлексам, отрывает свою руку, чтобы…убедиться в том, что убеждения в её сторону брата Амока – вы, Ева, по своей сути не можете быть объективной, в вас всегда берёт вверх ваша ко всему пристрастная природа – оказались не вымыслом его воспалённого всегда сознания, а они имели своё место в ней. А по факту, к ней, а точней к её руке, прилипла одна алмазная бусинка.
А тут ещё и брат Амок не даёт ей опомниться, вопрошая. – Что это?
А откуда может Ева понять значение этого действа, вот и она сама тоже интересуется. – Что?
– То, что факт неоспоримая штука. – Даёт пояснение и не пойми чему брат Амок.
– Факт чего? – ничего так понять и не может Ева.
– А это уже тебе отвечать на этот вопрос. Так что можешь оставить у себя эту предметность, улику до выяснения своего значения. – Говорит брат Амок, собирая алмазы в мешочек. После чего он его убирает в карман брюк и поднимается из-за стола, чтобы распрощаться. А Ева, как завороженная с этим в руке алмазом сидит на одном месте и не возражает. И тогда слово приходится брать Адаму.
