А нужна ли была ему правда? Больше похоже на то, что опять искал причину выплеснуть на меня раздражение.
Я нашла в себе каплю выдержки и распределила ее по всему телу, придавая ему показную стойкость.
– В моей лжи не было злого умысла. Я боялась, что вы меня прогоните, Ваше Величество.
– Ложь остается ложью, как ее не оправдывай.
– Этого больше не повториться.
Авриил скривился.
– Ты мне это уже говорила.
– Тогда накажите меня. – Пусть получает желаемое.
Я вскинула подбородок, придавая словам уверенности.
Король недобро сощурился, убрал руки за спину и стал медленно обходить меня по кругу, подражая хищнику.
– Наказать? – задумчиво протянул он, нагнетая. – Наказать. Ты этого хочешь?
– Да, Ваше Величество.
– Нет, Гарэт, – резко обрубил он за моей спиной. – Честность – одно из самых важных требований к Ворону. Мне нужно подумать, а пока я не решил, что с тобой делать, ты отстранена от должности Первого Ворона.
И он ушел, оставляя меня с небьющимся сердцем.
Когда я смогла вновь двигаться, достала трясущейся рукой часы.
– Ты должен был прийти только через двадцать минут, Рил.
Еле сдерживая рвущую горло обиду, я натянута шарф и повернула к спальному закутку Воронов, надеясь скрыться в своей комнате на ближайшие несколько часов.
У двери Алура недвижимо стояла Элейн, источая жалость, глубокую вину и полную растерянность. Корзинка все еще была у нее.
– Так и не открыл? – едва слышно спросила я, остерегаясь выдать дрожь, охватившую мое тело.
– Нет, – так же тихо ответила она, пряча влажные глаза. – Я не хотела тебя подставлять, Гарэт.
– Вы не виноваты. Никто не виноват. Лгал мой язык.
– Я поговорю с братом! Он не посмеет тебя выгнать!
Элейн сорвалась с места, не давая возможности ее остановить, а я и не хотела этого делать. Если есть шанс на прощение Его Величества, он должен быть использован.
Вырвался предательский всхлип. За ним еще один. И еще. Сквозняк прилетел на жалкие звуки и подул на щеки, пытаясь отсудить текущие по ним горячие ручьи.
Не Ворон, а жалкая девчонка.
Щелкун замок. Из-за приоткрывшейся двери выглянули два медово-карих глаза.
– Гарэт, ты плачешь? – потрясенно спросил Алур. Увидев мое лицо, он тут же подскочил ко мне и сгреб в медвежьи объятья. Удивительно, но злости у меня на него не было. Я ощущала только горькую обиду. Обиду на Авриила Вембранта. – Прости, я не думал, что все так обернется. Я сейчас же пойду к королю.
Он отстранился, но я его поймала, заставляя вернуть меня в кокон его утешительных объятий. Мое тощее тельце нуждалось в опоре, и араканская фигура-гора Алура могла это дать, пусть это было и не совсем то, что мне было нужно.
– Его Величество дорожит тобой, он простит тебя.
– Раз Его Величество готов выгнать меня из-за такой глупости, то не так уж сильно он мной дорожит, Алур. – Я размазала слезы по его тунике и подняла взгляд на его лицо: мелкие морщинки, короткая черная борода, аккуратно зачесанные назад волосы. Вид прямо кричит о надежности этого человека, но на деле он сплошное неуклюжее недоразумение – ребенок в теле зрелого мужчины. – У меня неожиданно появилось свободное время. Сложим пару-тройку фигурок?
Алур просиял и тут же запихал меня к себе в комнату. Позже к нам присоединился Брит и, услышав о произошедшем, совсем не огорчился.
– Подумаешь, – фыркнул парень, складывая лист пергамента пополам. – Можно подумать мы не найдем себе другой работы.
