Сравнительная оценка с разных дисциплинарных позиций показало, что основной взгляд философии касается дилеммы между классическим гуманизмом и трансгуманизмом. Полагаю, что позиция критики всеобщего упадка моральных ориентиров в медицине и в технологичном мире в целом, лишь способствует дальнейшей легализации эвтанизации, приводит к деморализации не только медиков, но и всего общества. Однако, в какой-то мере симпатизируя технологизации этого процесса – «гуманная смерть через биочип», меня вдруг осенила мысль о возможном злоупотреблении самого процесса тотальной биочипизации населения, как предтеча кибернетической биовласти.
В книге мне хотелось сообщить в форме намека о том, что эвтаназию следует считать как часть социокультурного сдвига в эпоху биотехнологизации. В этом аспекте, полагаю, что легализация эвтаназии неизбежна как часть модернизации общества и институализации смерти. С позиции психологической науки при эвтаназии происходит запредельная психотравма врачей из-за конфликта сочувствия и долга. Подчеркивая такую моральную перегрузку медицинских работников, кризиса доверия населения, а также осмысливая суть культурального шока от феномена «туризма смерти» в Швейцарии, а также легализация детской эвтаназии, в обществе возникло серьезное противостояние традиционализму, решить которого также нужно на уровне научно-мировоззренческой культуры.
Развивая философию разрешения дилеммы: как умирать? Проясняю, что, «умирать по-старинке» – это естественная смерть, медицинский долг спасать до конца, избегание технологизации смерти, тогда как «умирать по-новому» – это эвтаназия как управляемая смерть, делегированная либо врачу, либо технологии (нанобиочип). При этом основополагающим фактором морально верного выбора является ответственность медиков. Ученые, медики, философы, социологи – это ключевые моральные фигуры, борющуюся между соблазном технологического прогресса и профессиональной этикой.
Интересно посмотреть со стороны, то есть «по-новому» – изобретатель эвтаназирующего устройства – гуманист или преступник? Сам я убеждён, что ученый обязан предлагать решения, но не должен быть исполнителем смерти. В этом аспекте, отношение к своим героям (Серегин, Митин) у меня неоднозначный. Однако, посыл сделан правильным, ибо, участие ученых должно ограничиться не только рамками технологического посредничества, но и рамками долга, морали и этики.
В чем заключается гуманная альтернатива без медиков? Прежде всего, идея нанобиочипа как непредвзятого алгоритма, снимающего моральную нагрузку с врачей, представляет собой. В этом аспекте была попытка противостоять технологической деперсонализации решения о смерти, а также отстранится от навязываемой заинтересованными лицами форму «общественного договора» о делегировании ответственности. Ставится вопрос: кто же займет место «высшего жреца» – безличного судьи жизни и смерти. А ведь их решения обесчеловечивают уход, рискуя превратить смерть в бюрократическую функцию.
Итак, что важно – легализация или запрет эвтаназии? Если легализация, то есть возможность контроля над процессом эвтаназии, снижение страданий, относительная прозрачность, разложение врачебной этики, но вместе с тем, высока вероятность злоупотребления в виде избирательности, коммерционализации, подпольности. Если запрет, то сохранение врачебной морали, нарушение права на выбор смерти, торжество принципа недопустимости убийства. Как автор полагаю, что со временем легализация неизбежна, особенно пассивной формы, и общество должно быть готово к активной.
