Философская эссеистика - страница 17

Наша позиция заключается в том, что танатотерапия + трансплантация возможны, если трансплантация вторична, а личность – первична». Между тем, есть исследователи, которые выступают против, считая, что даже разговор о трансплантации в контексте умирания деформирует саму суть танатотерапии, превращая умирающего в объект извлечения пользы: Ж.Бодрийяр – в поздней критике медицины как системы «символического пожирания тела», П.Рикёр – смерть должна остаться свободным актом субъекта, а не программой медицинского извлечения, А.Каган (философ медицины) – «превращение паллиативной практики в логистику донорства – это шаг к биотехническому фашизму». Следуя суждениям этих авторов, «Привязка танатотерапии к трансплантации нарушает принцип уважения к смерти как к личному и сакральному опыту».

Находим нужным привести следующие аргументы в пользу и против. Если пациент может рассматривать донорство как акт духовного смысла и наследия, то подготовка к трансплантации лишает смерть интимности и превращает умирающего в средство. Если повышается количество добровольных доноров, снимается страх «расчленения», то растет и риск давления на пациента и его семью со стороны системы. Если улучшается психологическая работа с семьей, уменьшается травма потери, то ожидаемо падение доверия к врачам – «они лечат или смотрят, когда забирать органы?». Если совмещение с танатотерапией даёт этическую рамку, в отличие от механической эвтаназии, то может открыться путь к злоупотреблениям в странах с неразвитым правом.

В данной книге привожу ошеломляющие сведения. В частности, в Голландии, Бельгии, Швейцарии паллиативные службы часто включают работу с потенциальными донорами, но строго разделяют этапы: смерть – потом забор. В США и Канаде обсуждается возможность расширения протоколов «compassionate donation», где танатотерапия сопровождает процесс подготовки к смерти и последующему донорству. В Китае (критикуемая модель) – практика приговоров к смерти с последующим забором органов была официально прекращена в 2015 г., но подозрения в ее продолжении сохраняются. Этические нормы отсутствуют или нарушаются.

Каковы же этические условия допустимости? Если танатотерапия используется как сопровождение к трансплантации, необходимы следующие жесткие условия: во-первых, информированное согласие пациента, выраженное заранее; во-вторых, психологическая независимость сопровождающего специалиста; в-третьих, запрет на принуждение или убеждение «ради пользы других»; в-четвертых, прозрачность процедуры, контроль третьей стороны (этика-комиссия); в-пятых, главная цель – не забор органов, а помощь человеку умирать осмысленно.

Итак, танатотерапия может быть сопряжена с трансплантацией органов только при одном условии если основная цель – поддержка умирающего человека, а не оптимизация донорского ресурса. Нами был разработан проект этического протокола танатотерапии с возможностью посмертного донорства органов и тканей, основанный на принципах биоэтики, паллиативной философии и гуманитарного медицинского сопровождения. Протокол направлен на то, чтобы сохранить достоинство умирающего человека, его свободу и смысловую субъектность до конца, при этом давая возможность осмысленного и этически выверенного донорства – как акта милосердия и солидарности.

Анализируя роман задавался вопросом: появится ли в будущем специальность – эвтанатор, обеспечивающий смерть по добровольному согласию? К какой сфере по вероятности этот специалист будет относится? Каковы возможные социально-психологические доводы будут при этом использованы? Рассуждая вокруг этих вопросов мы приходим к следующим резюме: во-первых, вероятность появления профессии эвтанатор (или эвтанатерапевт, клинический танатотехник) – профессионал, сопровождающий процесс добровольного, легализованного ухода из жизни по запросу пациента достаточно высокая. Тому причина тенденция роста применения эвтанизации. В частности, расширение легализации эвтаназии (Бельгия, Нидерланды, Канада, Колумбия, Швейцария, отдельные штаты США), усиление тенденции к индивидуализации смерти, рост востребованности медико-психологических сервисов сопровождения смерти, а также внедрение технологий (нанобиочипы, интеллектуальные алгоритмы) в сферу контроля над умиранием. Более того, есть даже прототипы такой специальности (Канада, Нидерланды).