И как же оценивается предполагаемая принадлежность специальности? Медицина – средняя вероятность, так как врач может быть «исполнителем», но этическое напряжение делает её ненадёжной опорой профессии. Паллиативная помощь – высокая, так как здесь формируется гуманистическая база, есть психологи, духовники, медсестры. Такого же уровня вероятности у психологии, психотерапиия, так как работа их связана с сознанием умирающего, семьями, предотвращение давления, согласование мотивации и пр. В сфере биоэтики, биополитики возможно формирование новой профессиональной этики смерти, тогда как в сфере юриспруденции, безусловно, будет расширяться (согласие, регистрация, правовая легитимизация действий как пациента, так и эвтанатора).
Итак, профессия «эвтанатор» скорее будет междисциплинарной, объединяя биоэтику, паллиативную психологию, элементы медицинской практики, юридическую верификацию. Возможные социально-психологические доводы в пользу такой профессии: автономия личности – эвтанатор обеспечивает уважение к личному выбору пациента, выраженному добровольно и осознанно; психологическое облегчение – умирающий не одинок, смерть становится управляемым процессом, снижается тревожность; гуманизация ухода – смерть – не хаос и страдание, а ритуал, сопровождаемый специально обученным специалистом; поддержка семьи – эвтанатор работает с родственниками, предотвращая чувство вины, разрушение семейных связей; снижение нагрузки на врачей – медицина может сохранить гуманистический императив спасения, делегируя «уход» другой специальности; контроль против злоупотреблений – эвтанатор как специалист с обучением, сертификацией, регламентом действий исключает теневые практики
Между тем, есть следующие пробелы в вопросах деятельности эвтанатора: во-первых, технологизация смерти – эвтанатор может превратиться в «технического оператора отключения», без эмпатии; во-вторых, эрозия доверия – общество может начать воспринимать смерть как «простой сервис»; в-третьих, духовная редукция – исчезновение трансцендентного измерения смерти, ритуалов прощания; в-четвертых, экономизация смерти – давление на стариков, инвалидов, бедных «не быть обузой».
Можно сделать следующее резюме: появление профессии «эвтанатор» – вероятный и логичный шаг в контексте: трансформации отношения к смерти, развития биоэтики и технологий, легализации права на добровольный уход. Эта профессия станет гибридом между психологом, паллиативным куратором, юристом и технологическим координатором. Главный вызов – не допустить превращения смерти в потребительскую услугу, сохранив человеческое, этическое и духовное измерение умирания.
Насколько целесообразно заменить человека-эвтанатора на внутренного нано-гомеопалача, как предложено в книге? Какие при этом могут появится доводы? На мой взгляд, замена человека-эвтанатора на внутреннего нанобиочипа-гомеопалача – это радикальный шаг к тотальной технологизации смерти, имеющий глубокие этические, философские, психологические и биополитические последствия. В чем суть концепта: что такое «нано-гомеопалач»? Это внутренняя микросистема (биочип), вживляемая человеку при жизни, способная: во-первых, непрерывно отслеживать жизненные параметры (нейрофункции, гомеостаз); во-вторых, определять степень «исчерпанности» организма; в-третьих, при достижении запрограммированных порогов – инициировать самоотключение организма (эвтаназию); в-четвертых, без участия врача, пациента или родственников. Это фактически алгоритмическая смерть по расписанию, встраиваемая в тело как часть его «цифрового жизненного цикла».
