Как показывает опыт, юнцов готовых дать красивой девушке отпор не так уж много. Они как минимум до двадцати робеют перед каждой юбкой.
Вот и бравый Володя от подобной постановки вопроса стремительно сдувается и уже пятясь перекладывает бремя грядущих переговоров на хозяина квартиры.
– Макс! Иди, короче, сам со своей соседкой психованной разбирайся.
Я вот только усмиряю рефлекторную дрожь, но спустя пару секунд повторно содрогаюсь. Сердце неожиданно ухает куда-то вниз, и судя по ощущениям качает кипяток, а в голове бьётся единственное слово – то самое, которым едва ли начинают мирный диалог.
– Ты?.. – всё же подбираю синоним, обмирая под изумлённым взглядом тех же льдистых глаз, что унаследовала от него моя дочь.
– Я, – хрипло подтверждает Макс, закладывая большие пальцы за пояс брюк. – Ну надо же, как тесен мир. Чего скандалишь, Ахметова?
Я так и стою в немом шоке, не доверяя своим глазам. Вдохнуть не могу, воспоминанья горят. Сейчас бы зажмуриться, чтобы прогнать наваждение, но ни одна часть вдруг отяжелевшего тела меня не слушается.
С трудом вспоминаю о цели своего визита.
– Да уже ничего. Вижу, не уживёмся.
Макс внимательным взглядом скользит по моему лицу, спускается ниже. При виде биты на его губах вдруг расцветает кривая усмешка.
– А ты тоже не меняешься, девочка с «приветом». Насчёт компромисса, попробуем договориться...
О чём тут договариваться?!
Если нам и суждено поладить, то явно не в этой жизни.
Никакого вам «и зажили они в мире и согласии». Это финиш, господа. Приехали.
– А что, есть варианты добиться от тебя уступок? – хмыкаю со скепсисом, невольно представляя, какое Макс мог бы произвести на меня неизгладимое впечатление, не будь мы знакомы.
Весь такой возмужавший, с голым торсом, демонстрирующим умеренную мускулатуру – прям ожившая мечта одинокой женщины, много лет засыпавшей исключительно в обнимку со сборником сказок. Да и неодинокая уже бы отметила и низкую посадку джинсов, держащихся даже не на бёдрах, а на... одном честном слове. И крепкие руки, словно созданные для того, чтобы сладко обнимать и без проблем двигать мебель. Если оценивать непредвзято – воплощённый соблазн.
Для любой другой. У меня-то к его природным бонусам выработался неплохой иммунитет.
– Ты удивительно душевный собеседник, когда молчишь, – отмечаю после затянувшейся паузы.
– Я в приятном шоке, – сообщает Макс со странной полуулыбкой на губах. – Выпьем по бокалу шампанского за встречу?
Э-э-э... Это он меня сейчас клеить пытается? Думает, девичья память объёмом как у рыбки, и я второй раз с той же лёгкостью клюну на крючок? Нет, я понимаю, что повела себя легкомысленно, но теперь-то он на что надеется?
– Честно говоря, повод так себе, – решаю не ходить вокруг да около. – Просто приглуши музыку и можешь дальше пить своё шампанское. У меня есть дела поважнее.
– Я, по-моему, внятно сказал, что звук в пределах нормы, – произносит Макс с предупреждением в бархатном тоне. – Как именинник, имею право на понимание?
– Как именинник – прими мои поздравления, а как человек ты... гад. – на автомате смягчаю матерное выражение. Жаль эмоции с той же лёгкостью не укротить, раскалённый воздух на выдохе жжёт горло.
Его брови взлетают куда-то под корни небрежно взъерошенных волос.
– Любопытного ты обо мне мнения.
Серьёзно?
Да у меня твоими стараниями от слёз прогнило три подушки, хроническая бессонница и пару искать успеваю только к носкам.
