Френдзона для бэдбоя - страница 17
– В мультике видела.
Вот что за чушь детям внушают? Насмотрятся такого, сидя на горшке, потом вырастают и спешат «спасать» кого ни попадя. Гробя свою самооценку и будущее.
– Ксень, бабайками рождаются. Лохматыми и вредными. Никакими мишками их не изменить. Беги в кроватку. Я быстро.
Приняв, наконец, душ, возвращаюсь в детскую. Телевизор по-прежнему работает, едва заглушая музыку из соседней квартиры. Ксения уже спит, обняв подушку. Дочь морщится во сне, когда я накрываю её одеялом и собираю с кровати разбросанные игрушки.
Едва касаясь, целую малышку в щёку, оставляю включенным только ночник и выхожу в коридор, не до конца прикрыв дверь, как делаю это обычно, на случай если она захочет забраться ко мне в кровать среди ночи. В последнее время такое бывает всё реже. Маленькая егоза растёт совсем самостоятельной.
Остаток вечера провожу, наблюдая за стрелками на циферблате часов. Вечеринка проходит прямо за стеной моей спальни, а уровень шума, кажется, только прибавился. И так ровно до двадцати двух часов. Я толком не успеваю понять, рада тому или всё же предпочла бы вызвать дежурный наряд, как благословленная тишина сменяется щелчками выключателя.
Щёлк-щёлк...
Щёлк-щёлк...
Как капли воды по темечку.
И ведь нарочно же выводит. Бесит, зараза, аж не могу. Хуже прежнего!
6. Оторви и выбрось
Утро. Оно никак не может быть добрым, если уснуть под звуки дятла, монотонно долбящего по темечку. В роли дятла выступал, разумеется, Макс. Я же была на грани того, чтобы вернуться на порог квартиры номер восемнадцать и высказать соседу массу... благодарностей за незабываемую ночь. Не пошла только потому, что он этого и добивался – оставить последнее слово за собой, а не перед захлопнутой у носа дверью.
Мой мозг с рассвета норовит растечься если не по подушке, то по любой горизонтальной поверхности в радиусе метра. На автопилоте кормлю Ксению завтраком, думая о том, какой же Мартышев гад. На автомате спускаюсь с дочерью на первый этаж, чтобы забрать пятилетнего Костю – сына подруги – и отвезти галдящую ребятню в детский сад. Всё это, естественно, продолжая мысленно предавать Макса всем известным современности пыткам.
Лишь надышавшись как следует выхлопными газами, чувствую, что уровень токсичности внутри приходит в норму. И влюблённая девятнадцатилетняя девчонка во мне, наконец, задохнувшись, перестаёт пороть горячку.
Ну, возмужал, подрос, похорошел. Подумаешь!
Начинка-то всё та же – ветер.
Из паутины мыслей меня выдёргивает звонок подруги.
– Ну как, отвела малышню без происшествий?
Лина сова. Поэтому по утрам всё, на что её хватает – сонно справится, что на этот раз учудили наши дети. Вечером уже забота о подрастающем поколении целиком перекладывается на её плечи, благо хозяйка небольшого салона красоты может позволить себе более гибкий график.
– Если не считать, что Ксения опять зарядила твоему сыну в лоб, а Костя пытался высморкаться моей дочери в волосы, то киндеры сегодня вели себя на удивление мирно.
– У них любовь, говорю тебе, – мечтательно вздыхает подруга.
– Вообще-то, любовь – это забота.
– Любовь – это в первую очередь взаимодействие. А уже плечо подставить или соплёй кинуть – не принципиально, – пылко возражает она.
– Кстати, как прошло вчера твоё свидание? – Прижимаю телефон к уху плечом, отпирая дверь своей квартиры.
– Да как обычно. Мало того что ждала златовласого Алексея, обаятельного и подтянутого как на аватарке, а пришёл златозубый тяжеловес Лёха, так он ещё под конец слинял, не оплатив наш ужин, который сам же и умял. Так что я снова в активном поиске.