Фрунзик Мкртчян. «Я так думаю…» - страница 4
Альберт Мкртчян
Обычно родители больше холят и лелеют младшеньких. Санам же без памяти любила своего первенца. Словно пуповина связала их на всю жизнь. Это было то чувство родства человеческих душ, которое вернее родства биологического, кровного.
Женщина неграмотная, но умная, вникающая в суть вещей, Санам материнским чутьем угадывала – ее Фрунзик другой. Не такой, как все. Ее тревожила особая ранимость и незащищенность сына, его острый, эмоциональный отклик на, казалось бы, ничем не примечательные, обыденные жизненные ситуации (Санам не знала и не ведала, что на самом деле это лишь проявления тонкой духовной организации художника). Мать четырех детей, Санам постоянно была поглощена заботой и мыслями о старшем сыне – неумехе, худом, нескладном и совершенно беспомощном в быту. Младший Альберт – тот умел за себя постоять. За словом в карман не лез, если надо, мог пустить в ход кулаки, не раз заступаясь и за старшего брата, и за мать. Он спасал Санам от отцовских пьяных дебошей, и тот стал со временем побаиваться младшего сына. Фрунзик – совсем другое дело, мягкий, ранимый…
Остроумная, живая, быстрая как на задорную шутку, так и на сочувствие, на боль, Санам жила в постоянном, неутомимом порыве соорудить защиту Фрунзику: убаюкать его тревоги, вселить в него уверенность, поднять самооценку. И всю жизнь она разговаривала с сыном ласковыми уменьшительными словечками, как с маленьким ребенком.
Клуб текстильного комбината
Работая по дому, Санам постоянно что-то напевала, и эта ее привычка передалась сыну. Они часто пели вместе. Фрунзик очень любил петь. «Он просыпался с песней и засыпал с песней», – вспоминает Альберт Мкртчян.
Только Санам была посвящена в его сокровенную тайну – Фрунзик с детства писал стихи.
Мать знала много народных сказок, поговорок, прибауток, кучу домашних рецептов, была приветлива и общительна и, несмотря на постоянную нужду и тяжелый труд, никогда не сдавалась… Дом Мкртчянов был всегда открыт для всех нуждающихся в добром слове и совете. Фрунзику передалось материнское чувство юмора, ее острословие. Так же, как мать, он умел подмечать смешное и забавное в обыденной жизни. Как и она, актер жить не мог без шуток и розыгрышей.
Спектакли на балконе
Моя юность проходила в то время, когда вокруг было так мало ласки и любви. То, чего мне недоставало в жизни, я получал на сцене.
Фрунзик Мкртчян
С самых малых лет Фрунзик проявил способность к рисованию. Он рисовал всё, что попадалось ему на глаза: кошек, собачек, осликов с ковровыми хурджинами5 на спине, стариков, в задумчивости сидящих на лавочке у пыльной дороги, заводские трубы…
Рисовал Фрунзик не по возрасту ловко, схватывая характерные детали. Когда стал взрослым, а потом уже и известным актером, начал рисовать шаржи и карикатуры, снайперски попадая в характер (кстати, самыми хлесткими, самыми острыми и беспощадными были карикатуры на собственную персону).
Отец был страшно горд, показывал всем рисунки сына: «Вот, поглядите, в моей семье растет художник!» Престижная профессия сына виделась ему своеобразным отыгрышем за собственную беспросветную жизнь неграмотного чернорабочего. Однако победили гены матери – артистичной, яркой, всю жизнь тайно мечтавшей о театре.
Фрунзик подружился с механиком заводского клуба. Мальчик забирался в его тесную будку и сидел там часами, скорчившись, до онемения ног, забывая о времени… Мог просидеть несколько сеансов подряд, замирая от восторга. Впоследствии признавался, что нередко прогуливал школу ради кино. «Кинозал был моим убежищем», – вспоминал он. На экране в нетопленом зале заводского клуба он впервые увидел маленького человечка в котелке и с тросточкой, который стал его кумиром, его путеводной звездой.
Похожие книги
