Тревога нарастала, но у Ниа было много других поводов для беспокойства. Периодически к ней заходил доктор Эммет, и они вели долгие, задушевные беседы. В результате этих разговоров Ниа поняла, что врачи уже провели все возможные процедуры и не собираются причинять ей вред. Они просто хотят наблюдать за ее состоянием. Но почему именно за мной? Что во мне такого особенного?
Доктор Эммет рассказал ей, что он новичок в этой больнице, и она стала его первой пациенткой. Это показалось Ниа странным. Начинать врачебную практику в пятьдесят лет – это немного необычно. Но главное, что у нее был хотя бы один человек, которому она могла доверять в этом хаосе. Хотя… могу ли я ему доверять?
Доктор Эммет стал заходить к Ниа чаще, и она прямо ждала времени, когда он придет. Доктор решил выяснить, что именно умеет Ниа, предлагая ей разные игры и занятия. Он надеялся разбудить в ней мышечную память.
Сначала он распорядился, чтобы ему выдали мяч, и они попробовали играть в игры, которые он знал. Она не вспомнила ни одну и не умела играть. Потом он пробовал ставить ее нарезать и чистить овощи, но оказалось, что и это она не умеет.
– Может быть, ты умеешь рисовать? – спросил доктор Эммет, доставая из шкафа холст, краски и кисти.
Ниа попробовала, но у нее получались лишь какие-то бессмысленные мазки. Она бросила кисть на стол.
– Я ничего не умею! – сказала она.
– А лепить? – предложил доктор Эммет, принеся кусок глины.
Ниа попыталась что-то слепить, но у нее выходила лишь бесформенная масса. Она сжала глину в руке, чувствуя, как она расползается между пальцами: «Я – никто. Пустое место».
– Хорошо, давай попробуем что-нибудь более сложное, – сказал доктор Эммет, доставая из ящика старые сломанные часы. – Попробуй разобрать и собрать их обратно.
Ниа долго возилась с мелкими деталями, но так и не смогла понять, как они работают. Она откинулась на спинку стула, чувствуя, как отчаяние захлестывает ее: «Я даже не могу починить сломанные часы!»
Доктор Эммет расстроился.
– Что же ты умеешь делать? – пробормотал он, глядя на Ниа с разочарованием.
– Я не знаю, – ответила Ниа, чувствуя себя совершенно бесполезной. Ее глаза наполнились слезами.
Доктор Эммет на мгновение задумался, а затем его лицо просветлело.
– Погоди-ка! У меня есть еще одна идея!
Он распорядился, чтобы ему принесли все музыкальные инструменты, какие только можно было найти в городе: гитару, скрипку, флейту, барабан. Ниа попробовала играть на каждом из них, но у нее ничего не получалось. Струны не слушались ее пальцев, из флейты вылетали лишь свистящие звуки, а барабан отзывался глухим, неритмичным стуком. Она отбросила барабанные палочки, чувствуя, как слезы опять катятся по ее щекам:
– Я даже не могу издать ни одного нормального звука!
Доктор Эммет вздохнул и отложил инструменты в сторону.
– Ладно, Ниа, не будем торопиться. Всему свое время. Может быть, твои воспоминания вернутся сами собой.
После этого доктор Эммет перестал предлагать Ниа какие-либо занятия. Он просто заходил к ней в комнату, спрашивал про ее самочувствие. Ниа чувствовала, что он не теряет надежды, но и не знает, что делать дальше. «Он просто жалеет меня», – констатировала Ниа.
Дни тянулись один за другим, похожие друг на друга, как две капли воды. Ниа смотрела в окно, пыталась вспомнить хоть что-нибудь из своей прошлой жизни. Но все было тщетно. Ее мозг оставался чистым и невозмутимым. «Я – чистый лист. Но кто нарисует на нем мою жизнь?», – размышляла девушка.
