– У тебя денег нет, – напомнила девушка.
Оливер не по-детски ругнулся, признавая сей факт.
– Но ты ведь можешь поехать со мной просто так...
– В каком качестве? – хмыкнула Ханна.
– В качестве... в качестве друга, – смутился молодой человек. – Я обещаю позаботиться о тебе, а ты в ответ научишь меня жульничать в карты.
Предложение оказалось заманчивым: приставать к ней с любовью мальчишка точно не станет, а ей бы не помешало отсидеться подальше от Лондона какое-то время. Попадаться на глаза Кетсби лишний раз не хотелось... Да и сестры пристроены.
– Почему бы и нет? – улыбнулась она. – Я никогда не видела Нортумберленда.
– Никогда-никогда? – удивился ее собеседник. – Ты в таком случае многое потеряла. Погодка, конечно, там не из лучших, особенно осенью накануне зимы, но какие просторы и запах. Соленый, терпкий, аж до нутра пробирает! – Он оглянулся на дверь, словно боялся, что кто-то подслушает его речь. И заключил полушепотом: – Ты только брату не говори, что я восторгался при тебе Нортумберлендом. Он свято верит, что я ненавижу наш Рейвен-холл...
И Ханна тем же таинственным полушепотом отозвалась:
– Я даже с братом твоим незнакома. Вряд ли мне выпадет честь беседовать с ним, особенно о тебе.
– И то верно, – не без облегчения выдохнул Оливер. И, подойдя к окну, глянул на улицу через портьеры. – Надеюсь, Дерек сумеет их убедить, что я уехал из города, – произнес он задумчиво. – А там к вечеру можно и в самом деле уехать, вот только брата предупрежу. Представляю, как он обрадуется!
– Рад будет избавиться от тебя? – чуть насмешливо осведомилась Ханна. – Похоже, тот еще тип...
Справедливости ради стоит заметить, что оговаривать старшего брата Оливер не стал, хотя мог бы.
– Да нет, Роберт хороший, просто устал оплачивать мои проигрыши. Твердит постоянно, что я безответственный, глупый ребенок, которому не помешало бы остепениться! И хочет отправить меня на учебу в Пемброк-колледж, но я сопротивляюсь.
– Не любишь учиться?
– Да нет, просто из вредности. Роб для меня, как отец, и я люблю его, но он вечно меня наставляет, и это достало.
– Понимаю. Но разве в колледже ты не будешь наконец предоставлен сам себе, как мечтаешь?
Оливер призадумался, да так крепко, что лоб его перерезала глубокая складка.
– А ведь ты в чем-то права, – признал он. – Как я сам до этого не додумался? – И хлопнул себя по коленке. – Вот что значит иметь хорошего друга! Спасибо, Ханна.
Ханна пожала плечами: ничего особенно умного она не сказала, но Оливер, кажется, думал иначе, и перечить ему Ханна не стала.
– Всегда к твоим услугам, – сказала она и тут же спросила: – Значит, вечером уезжаем?
– Чем скорее, тем лучше. – Молодой человек опасливо глянул на все еще занавешенное окно. А потом с некой обреченностью в голосе заключил: – И сейчас я спущусь к завтраку, чтобы побеседовать с братом, а ты сиди тихо как мышь. Он вряд ли поймет, если тебя здесь увидит!
Шуметь Ханна точно не собиралась, особенно в свете услышанного от Оливера о его брате. Тот явно поднял бы скандал, обнаружь в комнате опекаемого младшего брата девушку, а тем более перевертыша.
Нет, она и дышать станет тише, если придется, лишь бы не познакомиться, не дай Бог, с Робертом Солсбери!
– Как хорошо, что меня купил Оливер, а не его брат, – сказала она своему отражению, оставшись одна и усевшись у туалетного столика.
Отчего-то ее посетила уверенность, что добром бы подобное для нее точно не кончилось. Старший Солсбери представлялся ей жестким, авторитарным мужчиной с вечно нахмуренными бровями, от взгляда которого молоко в крынке скисало.
