– Браслет на тебе? – И схватил ее руку. Браслет был на Ханне, и он удивился: – Что, ни разу не обращалась? Я мог бы поклясться, что такая девица, как ты, хоть разок, да пошла против правил.
Ханна могла бы солгать, что он ошибался на ее счет, но сказала, как есть:
– Я обращалась и знаю, как это делается.
Мужчина весело хохотнул:
– Так и знал, что ты та еще штучка. – И одному из парней: – Эй, Гарри, тащи-ка кусачки! Мисс Уэллс не такая простушка, какой представляется.
Названный Гарри в два счета перекусил серебряный обруч у нее на руке и сплюнул на землю. Глядел он на Ханну неласково, и этим ясно продемонстрировал свое отношение к перевертышам... Что ж, ей не впервой терпеть подобное отношение! Королева, быть может, и сделала послабления перевертышам после раскрытия заговора своего фаворита, но люди от этого не смягчились. Год мало что значит в подобных делах...
– А теперь, милая, обращайся – и в клетку, – велел Кетсби. – Сама понимаешь, так велят правила!
– Прямо здесь? – побледнела враз девушка.
– Прямо здесь, – подтвердил Кетсби. – А ты думала, где? Кстати, кто ты? – будто помнился он. – Надеюсь, «хоромы» тебе подойдут? – И он указал на железную клетку, стоявшую на повозке.
Все трое осклабились, не отводя от нее насмешливых глаз.
– Я – волчица, – чуть слышно ответила Ханна. И тут же представила, как рвет горло одному из мужчин...
Сделать это было б так просто, но...
Она перекинулась и, ощерив острые зубы, так что мужчины отступили к стене, вспрыгнула на повозку и зашла в клетку. Опасливо, торопливо те захлопнули дверцу и навесили крепкий замок...
– Сука зубастая, – процедил себе под нос тот, что сплюнул при виде нее.
А другой прикрыл клетку брезентом. Повозка тронулась, выезжая из переулка...
3. Глава 3
В первый раз Ханна сняла «королевский браслет» по любви. Хотела угодить человеку, небезразличному ей... Тогда дела в лавке шли хорошо, и родители принимали к ним подмастерьев, этот был одним из таких. Говорливый, веселый, он, особенно не стараясь, очаровал пятнадцатилетнюю девушку, внимавшую каждому его слову. А слов о несправедливости к перевертышам было особенно много в речах красноречивого Леланда... Он исподволь ругал королеву и заявлял, что подчиняться закону – все равно что поддерживать рабство, в которым их держат браслетами и самим отношением людей к ним. Призывал избавляться от пут и тем самым бороться с произволом властей...
Бороться с произволом властей девушка никогда не стремилась, но доказать Леланду свою смелость и исключительность очень хотелось, а потому как-то вечером Ханна и убежала с ним из дому. Парень увез ее в лес и торжественно снял с запястья браслет...
Она думала, у нее выскочит сердце, когда, обернувшись впервые, она снова перекинулась в человека и оказалась нагой перед ним... Леланд смотрел на нее не дольше секунды, а потом просто накинул на плечи плащ, а ведь Ханна готова была разделить с этим парнем не только первое обращение, но и нечто более важное.
Он, однако, ее устремлений не понял или понять не схотел, и Ханна, лишившись браслета, взамен ничего, кроме родительского осуждения, не приобрела. Парня в итоге выставили за дверь, а браслет Ханне восстановили у подпольного мастера за немалые деньги.
Теперь же все было иначе...
Ни торжественной атмосферы под пологом темного леса, ни трепетного волнения и предчувствия чуда в душе, ни осознания правильности поступка.
