Граф Калиостро, или Жозеф Бальзамо. Том 1 - страница 5

– Откуда же ты явился? – спросил председатель.

– Из страны, откуда исходит свет.

– Но, по нашим сведениям, ты приехал из Швеции.

– Тот, кто приехал из Швеции, мог приехать и с Востока, – возразил незнакомец.

– Говорю тебе еще раз: мы тебя не знаем. Кто ты?

– Я тот, кто есть, – повторил путник и продолжал: – Ладно, сейчас я назову вам себя, раз уж вы делаете вид, что не понимаете, но прежде хочу сказать вам, что вы – вы сами и есть.

Призраки вздрогнули, шпаги их зазвенели, когда каждый переложил оружие из левой руки в правую и приставил его к груди незнакомца, который, указав рукою на председателя, продолжал:

– Начнем с тебя. Ты, который считает себя богом, а сам лишь предтеча, ты представляешь здесь шведскую группу. Я скажу, как тебя зовут, чтобы не называть остальных. Скажи, Сведенборг, разве ангелы, запросто беседующие с тобою, не сообщили, что тот, кого ты ждешь, отправился в путь?

– Это так, они сообщили мне об этом, – ответил председатель, вопреки обычаю откидывая капюшон, чтобы лучше видеть говорящего. Под капюшоном оказалось лицо почтенного седобородого восьмидесятилетнего старца.

– Хорошо, – продолжал незнакомец, – а слева от тебя – представитель английской группы, председатель Каледонской ложи. Добрый день, милорд. Если в ваших жилах течет кровь вашего предка, Англия может надеяться, что погасший свет вспыхнет вновь.

Шпаги опустились: гнев начал уступать место изумлению.

– А, это вы, капитан? – воскликнул незнакомец, обращаясь к последнему из высокопоставленных призраков, стоявших слева от председателя. – В каком порту оставили вы ваш прекрасный корабль, который любите, словно любовницу? «Провидение» – добрый фрегат, а его имя должно принести Америке счастье, не так ли?

Затем, повернувшись к тому, кто стоял справа от председателя, незнакомец проговорил:

– Ну-ка, цюрихский пророк, доведший физиогномику чуть ли не до уровня волшебства, скажи, не видишь ли ты в чертах моего лица знаков, говорящих о моей миссии?

Тот, к кому были обращены эти слова, отступил на шаг.

– Ну что ж, – продолжал путник, обращаясь к соседу предыдущего, – потомок Пелайо[4], речь опять идет об изгнании мавров из Испании. Это будет нетрудно, если кастильцы еще не потеряли меч Сида.

Пятый из высокопоставленных членов общества стоял молча и неподвижно: казалось, слова незнакомца превратили его в камень.

– А мне ты ничего не хочешь сказать? – заговорил шестой, упредив незнакомца, который, похоже, забыл о нем.

– Хочу, – отозвался путник, устремив на него свой пронизывающий взгляд, который, казалось, проникал в самое сердце. – Я скажу тебе то же, что Иисус сказал Иуде, только немного позже.

Тот, к кому были обращены эти слова, сделался бледнее собственного савана; по залу пробежал шепот: присутствующие, казалось, спрашивали друг друга, чем вызвано это странное обвинение.

– Ты забыл о представителе Франции, – напомнил председатель.

– Его среди нас нет, – высокомерно бросил незнакомец, – и тебе об этом прекрасно известно, хоть ты и спрашиваешь, – ведь его место пустует. Не забывай, что твои ловушки вызывают лишь улыбку у того, кто видит во мраке, действует наперекор стихиям и живет вопреки смерти.

– Ты молод, а говоришь словно бог, – отозвался председатель. – Тебе тоже стоит поразмыслить – ведь дерзость ошеломляет лишь людей нерешительных или невежественных.

Губы незнакомца скривились в презрительной улыбке, и он проговорил: