Так вот к слову о порно. Георгий Константинович ещё не видел Сладкову после организованного ей Эдуардом Привязчиковым преображения и теперь был, мягко говоря, удивлён. Видеть подобных секс-бомб на экране ноутбука было для него привычным делом, но созерцать подобную «красоту» в метре от себя – это совсем другие впечатления. Безделову было и удивительно, и приятно, и страшновато одновременно. И от растерянности он не знал, как начать разговор.
Соня долго молчала по другой причине. Да, в самом начале её работы проституткой, ещё до отбора «избранной когорты», ей доводилось оказывать услуги пожилым мужчинам с крайне непривлекательной внешностью. Когда её голод в очередной раз хватал её за горло, она «проглатывала» и не такое. Но вскоре она приняла решение оставить только тех, на кого ей было приятно, в том числе, и просто смотреть. Половая одержимость в её случае не означала полного отсутствия вкуса в мужчинах, к тому же ей действительно было из кого выбирать. Уже потом в жизни Сладковой появился Змееносцев, который, мало того, что мог удовлетворять её, казалось, безграничные потребности, так ещё и до небес поднял планку по части физической привлекательности мужчины. А тут перед Сладковой стоял толстяк Безделов.
И пусть десятки мужчин с тех пор побывали в её постели, пусть сам Андрей Змееносцев то раздувал, то усмирял бушевавшие в ней страсти – Соня всё равно не могла забыть тот вечер, когда она с болью в сердце задумалась о своей жизни. То одновременное выражение тоски, растерянности и тревоги, которое она тогда наблюдала в зеркале в отражении своих глаз, теперь она видела в глазах робко глядящего на неё старика. На секунду Соня и вовсе позабыла, для чего она здесь.
– Соня – так ведь тебя зовут? – после долгого молчания заговорил Георгий Константинович.
– Да, я – Соня. А вы – Георгий Константинович? – стараясь не показывать своих эмоций, с видимым равнодушием ответила Сладкова.
– Сонечка, если что-то не так… Если тебе не хочется… – забормотал Безделов.
– Прекратите! – оборвала его девушка. – В душ сходили уже?
– Да вот, как раз собирался.
– Давайте, идите, я жду вас.
– Да, да! – тихо возликовал старик и отправился в душ.
Когда Безделов вернулся, полностью обнажённая Соня ждала его, сидя на краю кровати.
– Ложитесь. Я всё сделаю сама.
Георгий Константинович отдал Соне материальное вознаграждение и лёг спиною на кровать.
Несмотря на одышку, болевшие суставы и слабое мужское здоровье, у Георгия Константиновича с Соней «всё получилось». Впрочем, в прямом и переносном смысле «на высоте» была она, а он просто лежал на спине и получал удовольствие, изредка дотрагиваясь до «пластмассовых игрушек». В конце он заметно устал, но, судя по лицу, заметно повеселел.
А вот Соня чувствовала себя иначе. Физической усталости она никакой не испытывала (и не через такое проходила), но психологически ощущала себя странно. Никакого удовлетворения она не получила – доставлять его было уделом одного только Змееносцева и никого больше. Странность для неё заключалась в другом. Обычно, когда она отдавалась мужчинам, а в особенности Андрею, на её сознание словно опускалась некая пелена, когда всё вокруг меркло и оставалось лишь неистовое животное желание, постоянно подпитываемое буйными грёзами. Когда же Сладкова была с Безделовым, то не было ни удовольствия, ни грёз. И вообще её половая одержимость вдруг на время куда-то ушла, и Соня, словно протрезвев, стала обращать внимание на вещи, которых раньше не замечала вовсе. Например, сидя на Безделове во время самого процесса, глядя сверху на его довольное, с закрытыми глазами, лицо, она вдруг начала чувствовать по отношению к нему какое-то подобие жалости.
