И о нем она старалась не думать...
А служанка не унималась:
– Вам бы найти повитуху, моя госпожа. Толковую женщину, знающую... Пусть приглядывает за вами с ребеночком, все ли в порядке, а после и младенчика примет, как полагается. – И столь же заботливо: – В Тальботе есть некая Дженнет Дивайс, слышала, она славная повитуха, многим детишкам помогла на свет появиться... Так что и вам обратиться к ней не зазорно. Хотите, отправим Брэди за ней? Пусть привезет ее прямо сюда. Он с радостью это сделает...
– Ни к чему, – поспешила уверить ее собеседница, – я как раз собиралась отправиться в Тальбот. Могу и сама к ней заехать...
– Вы едете в Тальбот? – заволновалась служанка. – Но карета все еще сломана. Не пешком же вы пойдете туда?! – И так на Аделию поглядела, что девушка поняла: Айк рассказал и о том, как она отказалась от помощи Шерманов, предпочтя отправиться в Айфорд-мэнор пешком. И Глэнис не одобрила ее поведения...
– Я возьму лошадь, – улыбнулась она, изображая святую невинность. – Утро чудесное. Мне будет в радость проехаться в Тальбот верхом...
– Но вы в тягости, госпожа.
– Только самую малость, живота еще даже не видно.
– И все-таки это опасно. Вдруг лошадь вас скинет или...
Аделия, не дослушав, повернулась к зеркалу и оправила нитку жемчуга.
– Глэнис, все будет в порядке, – сказала она и улыбнулась: – Очень хочется есть. Завтрак готов?
Служанка тут же поспешила из комнаты, подгоняемая заботой о госпоже и будущем «ангелочке» с белыми волосами.
А Аделия, приняв скромный завтрак, состоящий и холодного пирога с куропаткой и парой вареных яиц, велела седлать лошадь в дорогу. И пока мальчик-конюх возился с седлом и подпругой, она заглянула в конюшню: две чахлые лошаденки доживали свой век, жуя хлипкую охапку соломы. Они поглядели на нее как-то печально, как будто осознавали, насколько жалко, непрезентабельно выглядят в глазах новой хозяйки.
И это все их животные? Аделия стиснула пальцы на платье. В конюшнях Генри Нориджа, если верить молве, содержится три десятка породистых лошадей... В Айфорд-мэнор, как уверяли отца друзья ее мужа, животных было не меньше.
И вот реальность...
– Лошадь взнуздана, госпожа. – Аделия увидела Брэди. Он стоял у нее за спиной и взирал на жующую сено кобылу... – Это Сноу, хозяйка, лошадь мистера Айфорда, – произнес с толикой благоговения в голосе. – Отца мастера Джона. – И тут же смутился: – Никак не привыкну называть его по-другому, для меня он так и остался маленьким мальчиком в рубашонке до пят.
– Ты давно служишь в имении?
– Почти сорок лет, госпожа. Отец привел на конюшню еще вот таким, – отмерил он фута четыре от земли до выставленной ладони. – Дал вилы и велел чистить денник. Я тогда страшно боялся этих зверюг: думал, забьют меня – а потом свыкся. – Говорил он это с улыбкой, похлопывая кобылу по тощему крупу. – Теперь и жизни не смыслю без них. Жаль только, почти никого не осталось... Вот только Сноу и Берта доживают свой век, да и то благодаря Бенсону. Хозяин велел их на живодерню отправить, а он заступился...
Аделия невольно прониклась к управляющему симпатией: человек, жалеющий безгласных животных, не может быть скверным, плохим человеком. А значит есть шанс договориться с ним по-хорошему...
– Похоже, Бенсон неплохой человек, – заметила девушка.
И мужчина почесал рукою затылок:
– Да как вам сказать, госпожа, человек-то он неплохой, только уж больно выпивку любит. Держится, держится, а потом как сорвется... Он и сейчас, должно быть, под мухой. Боюсь, дельного разговора у вас с ним не получится...
