Слуга явно дожидался ответа, обнадеживающего заверения в том, что хозяйство удастся спасти, выплатить все долги и зажить добрым домом, только Аделия не представляла, как можно добиться такого.
Как быть, когда у тебя в животе ненавистный мужу бастард, хозяйство в полном упадке, и супруг не намерен это как-то исправить, и страшно до жути, что об этом узнает отец. Он-то мечтал сделаться тестем барона, богатого, знатного человека, а вышло как раз-таки наоборот.
И обвинит он, конечно, ее, свою непутевую дочь, как любил он говаривать, и даже не вспомнит, как сам буквально тащил ее к алтарю. И слезы ее мало что значили...
– Могу я посмотреть расходные книги? – спросила девушка, чтобы хоть что-то сказать.
И Брэди повел ее в кабинет, где на полках хранились бухгалтерские гросбухи за последние годы... В них, если дело велось исправно, вносились любые финансовые движения: будь то оплаченный счет, товары, поступающие в поместье или увозимые из него, – все записывалось на их толстых страницах аккуратной рукой. Ее отец фиксировал все, вплоть до покупки отделанных кружевом воротников, носовых платков и дамских подвязок...
Аделия с трудом сняла книгу с полки и положила на стол – ее охватила какая-то священная робость: отец и близко ее к своим книгам не подпускал – и она, пролистав до последней страницы, поглядела на последнюю запись.
– «Мешок бобов», – прочитала она. И повела пальцем чуть выше... Выплата за бочонок вина, за подбитые у сапожника туфли, за кусок батистовой ткани...
– Это Бенсон выплачивал тем, кто не мог больше ждать, моя госпожа. Выкручивался как мог...
Аделия ощутила себя такой беззащитной перед числами в книге, что на мгновение онемела. Брат как-то пытался учить ее математике, да отец воспротивился: «Не дури девке голову, дуралей, зачем бабе числа считать, лишь бы мила была да приятна в общении. А еще плодовита! Большего и не требуется».
– Где я могу найти Бенсона? – спросила она. – Может быть, он вернется, если его попросить...
Брэди как-то неуверенно хмыкнул.
– Да в городе он, госпожа, куда ему деться, просто... я не уверен, что он согласится.
– И все-таки я попробую, – решила она.
Подошла в задумчивости к окну и отдернула полную пыли портьеру – яркий свет ослепил ее на мгновение.
А потом она увидела человека: он как раз входил в ворота.
Коллум Шерман явился за лошадью...
По-хорошему ей бы выйти и высказать благодарность за помощь, однако она не могла себя пересилить: стоило только увидеть его, как стыд заставлял ее сердце сжиматься.
Вспоминались ее отчаянное «хочу» и гримаса на его красивом лице.
Она ненавидела свои слабость и унижение...
Шерман, выезжая со двора на кобыле, махнул ей рукой, и Аделия, наблюдавшая за мужчиной все это время, отпрянула от окна.
Значит, он видел ее...
Она прижала ладони к щекам и услышала голос Брэди:
– Моя госпожа, вы, верно, устали с дороги, позвольте приготовить вам комнату и заняться обедом.
– А еще отправьте кого-нибудь починить нашу карету, на дороге у Шерман-хауса у нее спрыгнуло колесо, – вспомнила о произошедшем Аделия. – Комнату же я хочу выбрать сама... Когда вернется ваша жена?
– Полагаю, что скоро.
– Чудесно. Распорядитесь насчет кареты, я же пока осмотрю дом...
Брэди тяжело, словно древний старик, вышел из комнаты и оставил хозяйку одну.
Видел, что девочка совершенно поражена сделанными открытиями... И, похоже, ждать помощи от супруга не собиралась. И словечком о нем не обмолвилась, только сделала вид, что в записульках мудреных тех разбирается, а ведь сразу заметно: не понимает.
