На полках в смежной с кухней комнате, за посеревшими от пыли шторками я обнаружила тазы и мисочки, разные по величине емкости. В основном из меди. Подхватила самый большой таз и с его помощью перемыла все, до чего сумела дотянуться.
По итогу сегодняшнего дня у нас имелась практически готовая кухня, чистое спальное место, источник с водой и дармовой ящик с инструментами. Что-то мне подсказывало, что работяги не вернутся за ним.
В этом же тазу пришлось и самой умываться. Искать другие подходящие предметы быта не осталось сил. Зато я сразу почувствовала себя лучше, стоило освежиться. Розалинда тоже напросилась на помывку, и мы по очереди бегали к колодцу и обратно, таская воду. Ни греть, ни готовить сегодня что-либо не стали. Пожевали сушеных ягод да орехов из запасов нянюшки и отправились почивать.
Я думала, что едва коснусь подушки головой, тут же усну. Но где там! Мысли кружили, давили, вынуждая ворочаться на новом месте. Потом я плюнула на все и встала с постели. Прихватила томик романа, который заприметила накануне в столовой комнате. Не похоже, что это чтиво предназначалось для графа. Должно быть, книгу забыл кто-то из гостей или даже слуг.
Под незамысловатый слог и любовную линию глаза стали сами закрываться, и я практически уснула, как почувствовала какое-то движение. Меня кто-то укрывал покрывалом.
— Лорд Джеймс? — пробормотала сонно, немного смущаясь подобной заботы.
— Спите, леди Изольда. Я уже исчезаю.
Не успела додумать мысль: почему же граф заглядывал к нам в столь поздний час, как провалилась в глубокий сон.
***
На следующий день проснулась очень поздно. Даже сама не ожидала от себя подобного. Еще и Розалинда переделала за это время кучу работы: перемыла все тарелки, стаканы, бокалы и навела порядок в буфетах столовой. Она выкинула весь битый фарфор, полочки, благодаря ее стараниям, сверкали чистотой и красовались свежевымытыми блюдами.
— Розалинда! — я обняла оробевшую разом нянюшку и чмокнула ее в щеку. — Ты почему меня не позвала на трудовой подвиг?
Когда она так мило смущается, мне все время хочется шутить. Да и в целом сегодняшнее настроение в разы лучше вчерашнего. Может, все дело в полноценном отдыхе?
— Вы так намаялись, леди Изольда! Да и где видано, чтобы виконтесса ручки гробила в студеной воде!
— А твои, значит, можно? — поймала ее за пальцы. Руки Розалинды покраснели и чуть припухли. Нет, так дело не пойдет! — Все, бросай тряпку, идем топить печь!
Уверено захожу на кухню, не до конца понимая, с чего же стоит начать. Нужны дрова, и это как минимум. Ну и еще удачи немножко.
— Доброе утро, леди Вильерс! — доносятся стройным хором голоса кухонных работниц. Вчера они молчали, не мешали. Видно, чувствовали, что сержусь за проделки. Только вздыхали тихонько, поглядывая из своих углов на мои метания и попытки все вымыть.
— Доброе! — отвечаю бодро и упираю руки в бока. — А ну-ка, девицы-красавицы, подскажите мне: что делать, чтобы печь растопить?
— Надобно крупные чурбачки нарубить помельче да потоньше. Токмо как вы енто-то делать будете, леди Вильерс? Завсегда у нас этим занимались мужики. А уж после — сложить горочкой да поджечь. А уж после того, как огонь хорошенько займется, положить дровишки покрупнее, а сверху угольком присыпать. И вся наука!
— Спасибо, Клара. Я тебя поняла. Ну что, Розалинда? Пойдем искать топор!
Нянюшка тяжело вздыхает и шепчет какие-то молитвы своему создателю. А мне молиться-то и некогда, нужно действовать.
