Дремучая Чаща прямо перед ними захрустела, деревья спешно подались в стороны, расступаясь, словно скомороший занавес. За ними открылась мрачная дорога, над которой плыли клубы тумана, и подрагивала тёмнота.
Бам-бам! Скри-ип – скри-ип! – звучало уж совсем громоподобно. Во тьме зажглись два алых огонька, похожих на демонические очи. Они прыгали в такт шагам и разрастались. Петрусь сжался, что-то бессвязно скуля. Алёнка глядела на приближающееся чудище, словно ждала чего-то очень важного и решающего в жизни. Пальчики теребили конец нашейного плата.
Петрусь втянул голову в плечи. Глядел себе под ноги. Грохот приближался. Бах! В его поле зрения попала огромная лапа, покрытая ороговевшей толстой кожей больше похожей на кору древнего дерева. Длинные когти с хрустом перерезали толстенные корни, что скрывались подо мхом. От ужаса парень сжался ещё сильнее и с трудом заставил себя поднять взгляд. Перед ними стояла изба. Огромная тёмная изба на длинных страшных ногах.
Конёк крыши парил на фоне тёмного неба на уровне макушек деревьев, изба стояла на куске земли, который будто выдрали из самого глухого уголка леса и поставили на толстенные, как стволы сосен, ноги. Внизу из земли, словно юбка, торчало переплетение тёмных корней, каждый толщиной с руку. Петрусю почудилось, что корни шевелятся и тянутся к нему.
– Бежим, – голос парня дал петуха. Он ухватил подругу за рукав и дёрнул.
– Нет, – мягко ответила она. Её взгляд он запомнил на всю жизнь. В нем было извинение, за то, что она не идёт с ним. И прощение его невысказанных тёмных желаний.
Огромная изба надвинулась, ставни на окнах хлопнули, как пасти чудовищного зверя. Голову парня заполнил ужас. Петрусь заверещал, как умирающая белка, и без оглядки кинулся бежать по тонкой полоске реального леса. Блеклая Дремучая Чащоба медленно сомкнулась за его спиной.
Алёнка облегчённо выдохнула – убёг, и поглядела на избу. Пятно реального мира схлопнулось под её ногами, и что-то вдруг перевернулось в голове. Деревья и изба больше не казались блеклыми и бесплотными. Цвета мигнули и сделались насыщенными. Внутри стегнуло ледяным хлыстом. Лес забрал меня к себе, подумала она. Где бы это "к себе" не было.
– Здравствуй, Чудышко лесное, – громко произнесла она. – Я могу чем-нибудь помочь?
Изба присела на своих длинных корявых ногах, растопырив колена в стороны. Ставни окошек распахнулись во всю ширь, красный отсвет внутри притух. Изба почти коснулась тропы переплетением корней, которые с хрустом погрузились в землю. Ступеньки крыльца замерли прямо перед девицей. С громовым скрипом приоткрылась дверь.
– Ой, ой, ой, – Алёнка зажала уши – настолько пронзительный и противный был звук. Тут же спохватилась. – Прости, Чудышко. Наверное, я тебя обидела. Ты же не виновата, что у тебя дверь так громко скрипит. Надо смазать петлички и тогда…
При этих словах изба отпрянула и приподнялась на ногах, будто несказанно удивилась. Потом придвинулась ещё ближе, словно хотела полюбопытствовать, что за странный человечек встретился на пути. Теперь Алёнке даже пары шагов не пришлось сделать, чтобы коснуться крыльца.
– Ты меня приглашаешь? – обрадовалась девица. – Если у тебя внутри найдётся маслице, я смажу петли твоих дверей и окошек. Ты сможешь приветствовать гостей без этого противного скрипа.
Она шагнула на крыльцо, половицы тоже отозвались скрипом. Изба припала к земле и сжалась, словно ей было стыдно за своё состояние.
