– Не знаю, – честно ответил капитан. Его взгляд был тяжёл. – Но это… неправильно. Воздух… тишина… океан. Как на картинке. Без движения.
В салоне нарастал ропот. Страх начал переливаться через край тишины. Эмили знала, что нужно действовать. Быстро.
– Капитан, мне нужен доступ к аварийному снаряжению. Фонари, аптечки, вода. И…– она сделала паузу, – возможно, придётся выйти. Оценить обстановку снаружи. Найти хоть какие-то признаки жизни, связь.
Росс кивнул, его лицо стало ещё суровее.
– Согласен. Но осторожно. Очень осторожно. Джейк, ты с ней. И… – он посмотрел в салон, его взгляд скользнул по испуганным лицам. – Возьми того пассажира. Ренделла. Физика. Он вроде… собран. Может, его приборы что-то покажут.
– Откуда вы знаете, что он физик? – удивилась Эмили.
– Читал в журнале. На фото он выглядел старше, – небрежно бросил Росс.
Спуск по аварийному трапу на твёрдую, потрескавшуюся посадочную полосу был похож на шаг в другую реальность. Воздух ударил в лицо – холодный, сухой, пахнущий пылью и… ничем. Ни запаха моря, ни травы, ни мошки. Только пустота.
Самолёт стоял на краю гигантской, потрескавшейся взлётно-посадочной полосы, уходящей в серую дымку на горизонте. Асфальт был покрыт глубокими трещинами, из которых пробивались чахлые, серые пучки неизвестной растительности, больше похожей на мох или лишайник. По бокам – ржавые остовы фонарных столбов, покосившиеся знаки, когда-то обозначавшие рулёжные дорожки. Дальше, в стороне, виднелись полуразрушенные ангары с провалившимися крышами – их металлические каркасы прогнулись и покрылись толстым слоем той же серой пыли, что лежала повсюду. Диспетчерская вышка стояла как скелет, с выбитыми окнами-глазницами.
Но не руины вызывали ужас, а абсолютная безжизненность.Ни звука насекомых. Ни крика птицы. Ни шелеста на ветру – потому что ветра не было. Воздух был неподвижен, как в гробнице. Серое небо нависало низко и тяжело, сливаясь на горизонте с таким же серым, мёртвым заливом. Вода в нём не колыхалась, не отражала света – она была матовой, как застывшая краска. Весь мир выглядел выжженным, обесцвеченным, законсервированным.
– Господи…– прошептала Эмили, плотнее застёгивая куртку поверх униформы.
Джейк огляделся, тяжело вздохнул и подошёл к ближайшему гигантскому двигателю «Дримлайнера». Поверхность была цела, но… покрыта тем же серым налётом. Второй пилот приложил руку к корпусу – холодно, как у трупа. Ни намёка на остаточное тепло после работы.
– Видимых повреждений нет, – констатировал он, заглядывая в воздухозаборник. – Но они мертвы. Как и все системы. Электромагнитный импульс? Но тогда и планшет бы сгорел… – Он кивнул в сторону физика.
Маркус Ренделл стоял рядом с аварийным трапом – его внимание было приковано к планшету, к которому он подключил небольшой внешний аккумулятор. На экране плясали помехи, но кое-какие данные выводились.
– Никакого сигнала, – констатировал он без эмоций. – Ни сотового, ни спутникового. Полный радиоэфирный вакуум. Как в Фарадеевой клетке размером с… – он оглядел горизонт, – …с весь этот богом забытый угол.
Они отошли от самолёта. Серый асфальт полосы был покрыт сетью глубоких трещин, из которых пробивалась та же чахлая, серая трава. По краям – ржавые обломки каких-то бочек, полузасыпанные землёй. За полосой начиналась равнина, переходящая в те самые безжизненные холмы. Ни дорог. Ни столбов. Ни следов недавнего присутствия человека. Только ветер – слабый, едва ощутимый, но неподвижный,словно застывший в одном направлении. Он не шелестел травой, не нёс запахов. Он просто… был.Как часть декорации.
