Даже дети, обычно беззаботные в своих играх, в этот день были охвачены общим волнением. Они бегали между юртами, подслушивая разговоры взрослых, и в их воображении рисовались картины будущего, яркие и заманчивые, как весенние цветы на горных склонах.
А над всем этим волнением, над всеми надеждами и тревогами возвышались горы – вечные, неизменные, видевшие множество подобных дней в своей каменной памяти. Они словно говорили: всё проходит – и хорошее, и плохое, остаётся только память народа да мудрость предков, передающаяся из поколения в поколение.
Солнце медленно ползло по небу, отмеряя время важной беседы в юрте Боорсок бия. Тени от юрт становились длиннее, а волнение в аиле всё нарастало. Каждый чувствовал: происходит нечто большее, чем просто сватовство или заключение союза между родами. Словно сама судьба пришла в эти горы вместе с Бирназар бием, и теперь плетёт свой узор, соединяя нити человеческих жизней в единый ковёр будущего.
Где-то высоко в небе парил одинокий беркут. Может быть, это духи предков спустились посмотреть, как их потомки вершат судьбы родов. А может, это сама судьба наблюдала за происходящим, зная наперёд все повороты дороги, по которой предстояло пройти этим людям. Кто знает… Ведь не всё в этом мире подвластно человеческому разумению, как не всё подвластно даже самому мудрому бию.
Судьба часто приходит к людям неузнанной, как путник в непогоду, укутанный в дорожный плащ. Она стучится в двери юрт обычным посохом, говорит обычные слова, и лишь потом, когда проходят годы, люди понимают: вот он, тот самый миг, когда всё изменилось, когда река жизни повернула в новое русло.
В тот день никто в аиле не мог знать, что означает на самом деле появление Бирназар бия. Даже горы, эти древние свидетели человеческих судеб, молчали, храня свои тайны. А ведь они видели многое – видели, как рождаются и умирают цивилизации, как приходят и уходят великие воины, как сплетаются в единую ткань судьбы разных людей.
Дочь Боорсок бия, Кумушай, сидела в своей юрте, перебирая приданое – шёлковые платья, серебряные украшения, вышитые собственными руками тушкийизы. Она думала, что это её день, её судьба решается за войлочными стенами отцовской юрты. Не знала она, что её свадьба – лишь малый узор в большом ковре событий, который начал ткать сегодня невидимый мастер судьбы.
А в дальнем углу аила, в маленькой юрте, что стояла чуть поодаль от остальных, молодая вдова Айжаркын прижимала руку к растущему животу, чувствуя, как толкается под сердцем её нерождённый сын. Она не знала – да и как могла знать? – что приезд Бирназар бия изменит не только её жизнь, но и судьбу того, кто ещё не увидел солнечного света, не вдохнул горного воздуха, не ступил ногой на землю предков.
Говорят, что в утробе матери дети слышат песни ангелов и знают все тайны мироздания. Может быть, этот нерождённый мальчик, этот последний дар погибшего Алымбека, уже знал свою судьбу? Может быть, потому и толкался так беспокойно, словно пытаясь сказать матери: "Не печалься! Пусть отец мой пал смертью храбрых, но род наш не прервётся, имя наше не забудется в народе."
А может быть, он слышал, как духи предков спускаются с заснеженных вершин, чтобы благословить его ещё до рождения? Ведь знали они, эти древние духи, что из семени героя должен вырасти герой, что из корня славного должна пробиться молодая поросль, которая принесёт новую славу народу.
