Он достал письмо из внутреннего кармана пиджака, где носил его всю ночь как талисман, как оберег, и перечитал еще раз, впитывая каждое слово. Слова «глубокое впечатление», «уникальный дар», «перспективы сотрудничества» снова заставили сердце биться чаще, кровь прилить к лицу. Он сунул письмо обратно, похлопал по карману, словно проверяя его наличие, и вышел. Запах свежести и надежды смешивался с запахом старого дома.
Дорога до «издательства» пролетела в нервном напряжении, в тумане мыслей о будущем. Он припарковался у большого, несколько мрачноватого, обветшалого здания. Над входом красовалась новая, еще блестящая влажной, липкой краской вывеска: «Издательство Эпилог». Роберт поморщился. Почему-то ему казалось, что раньше здесь была другая вывеска… что-то медицинское? «Родильное отделение»? Но мысли спутались, как паутина, он отмахнулся от них – мнительность, просто мнительность уставшего человека. Усталость играет злые шутки.
На пороге его уже ждал высокий, подтянутый, как струна, мужчина в безупречном, словно только что из ателье, черном костюме. Лицо было вежливо-бесстрастным, как у робота.
– Здравствуйте, мистер Фракс. Мы вас ждали, – произнес он без эмоций, открывая тяжелую дверь. Голос был ровным, металлическим.
– Здравствуйте, – растерянно ответил Роберт, не ожидая такого строгого, холодного приема. Внутри его встретил еще один «сотрудник», такой же безупречный, начищенный и неестественно статичный.
– Здравствуйте. Позвольте проводить вас в кабинет директора, – вежливо, но как-то механически, заученно произнес второй человек. Ни улыбки, ни тепла.
Они пошли по длинному, пустынному, гулкому коридору. Стены были выкрашены в безликий бежевый цвет, местами облупившаяся краска, пол блестел от недавней уборки, пахло резко хлоркой и… чем-то еще, лекарственным, больничным? Роберт напрягся. Он бывал в настоящих издательствах – там обычно царил творческий хаос, стопки книг, макеты, гул голосов, запах бумаги и кофе. Здесь же было стерильно тихо, пусто и как-то… неживо. «Мнительность, – снова подумал он, сжимая кулаки в карманах, ногти впиваясь в ладони. – Просто нервы. Держись».
– Прошу. Кабинет господина Кропса, – «сотрудник» остановился у массивной дубовой двери. Роберт толкнул дверь. Воздух внутри был густым, сладковато-удушливым от сигарного дыма. За большим, дорогим, полированным письменным столом сидел Келвин Кропс. Он был облачен в шикарный, явно миланский костюм, который сидел на его тучной, расплывчатой фигуре несколько нелепо, но кричал о деньгах, о власти. При виде Роберта его лицо расплылось в широкой, неестественной, как у клоуна, улыбке, обнажив желтые зубы.
– Мистер Фракс! Наконец-то! Садитесь, пожалуйста, садитесь! – замахал он рукой, как крылом. – Ваши рукописи… они просто замечательны! Необычайно свежий взгляд, мощный стиль! Я прямо-таки вдохновлен! «Эпилог» будет горд сотрудничать с вами. Готов подписать контракт немедленно! – Он говорил быстро, напористо, захлебываясь, его маленькие глазки бегали по комнате, не фокусируясь на Роберте.
– Подождите… – Роберт опешил от такой прыти, навязчивости. – Так быстро? Без обсуждения деталей? Без… ознакомления с новым материалом?
Не успел он договорить, как Кропс сунул ему в руки толстую стопку бумаг – договор. Листы были теплыми от его рук. – Просто формальности! Подпишите вот здесь… и здесь… и тут… – он тыкал жирным пальцем в места для подписи, его дыхание участилось.
