– Зачем тебе миллионы в тюремной камере? – резко перебил его Кропс. – Ты забыл, что с тобой было бы, если б не я? Кто вытащил тебя из той истории с пациентом №42? Кто замолвил слово, когда твои эксперименты вылезли наружу? Кто прикрыл твой "просчет"? – Он подошел вплотную к Франкстону, его тучная фигура нависла. – Я следил за Фраксом с самого начала. С тех пор, как он начал рыться в старых больничных архивах после смерти жены. Я тебя уверяю, он был в одном шаге от разгадки. Не сегодня, так завтра он бы все узнал. И тогда нам обоим – конец. Этот способ… – он кивнул на аппарат, на тело под простыней, – …был единственным чистым выходом. Бесшумным. Без следов. Элегантным.
– Ты знаешь, что делаешь, – Франкстон вздохнул, его плечи поникли, сдались. Он похлопал Кропса по плечу со странной смесью благодарности и глубочайшего отвращения. – Надеюсь, твоя уверенность не подведет. Ради нас обоих.
– Не подведет, – буркнул Кропс, гася сигару о холодный металлический стол рядом с головой Роберта. Обугленный кончик упал на пол. – А теперь иди, проверяй свои показания. Я тут еще покурю. Надо осмыслить… перспективы. Большие перспективы.
Франкстон и ассистент ушли, их шаги затихли на лестнице. Кропс остался один в холодном полумраке подвала, глядя на неподвижное тело под простыней. На мониторе аппарата Франкстона плавно плыли зеленые волны – сигналы мозга, создающего свою идеальную реальность. Наверное, сейчас он держит Лили за руку. Слышит первый крик ребенка. Чувствует тепло семейного счастья. Он допишет свою книгу. И проживет свою лучшую жизнь. Внутри машины. Внутри красивой лжи.
За окном подвала, в щель между ржавыми решетками, в тени высокого куста сирени, стоял высокий, худощавый мужчина. Фрэнк Гарсия. Он допивал теплую банку дешевого, горького пива, его внимательный, острый взгляд был прикован к фигурам в подвале, особенно к Кропсу. Фрэнк был журналистом-фрилансером, копавшимся в грязном белье городской элиты, как крот. Случай привел его сюда – странная смерть молодой медсестры, связанной с психбольницей №3, и ее предсмертные бормотания о «письме для писателя», о «Кропсе», о «тихом месте». Теперь он слышал все. Каждое слово. Его пальцы судорожно сжали пустую банку, помяв жесть.
– Ну и дела, – прошептал он, лицо его стало жестким, как гранит. – Вот это поворот… Значит, так вы решаете свои проблемы, господин Кропс? Тихим помещением? – Он швырнул банку в кусты, не обращая внимания на грохот. – Ладно. Игра начинается. По вашим правилам. – И растворился в сумеречных аллеях запущенного больничного парка, двигаясь быстро, бесшумно, как тень.
**Глава 3: Смертельная ловушка**
*Нелегальная контора Джона. На следующий день после подслушанного разговора.*
Фрэнк Гарсия шагнул в знакомую, густую вонь дешевого табака, пыли, старой бумаги и перегретого железа. Контора Джона ютилась в полуподвале старого склада, единственное окно было заклеено пожелтевшими газетами. Воздух стоял тяжелый, неподвижный, как в гробу. За столом, заваленным микросхемами, проводами, паяльником и пустыми банками от энергетиков, сидел сам Джон – низкорослый, сутулый, с вечно воспаленными глазами за толстыми, как днище бутылки, линзами очков. Его пальцы лихорадочно стучали по клавиатуре, освещенной мерцанием десятка мониторов, отражавшихся в стеклах.
– Готово, – буркнул Джон, не отрываясь от экрана, где мелькали строки зеленого кода. Он протянул руку назад, не глядя, и сунул Фрэнку плотную картонную папку. – Твое фэнтези. Тысяча евро. Наличкой. Сейчас. Никаких отсрочек.
