Империя. Том 1: Наследие дракона - страница 4

Он больше не был Линь Цином, прилежным учеником, мечтающим о карьере чиновника. Тот Линь Цин погиб вместе с его домом. Теперь он был просто Цин – без фамилии, без прошлого, беглец, единственная цель которого – выжить. И если ему удастся выжить достаточно долго, он хотел узнать, *почему* это произошло. Что это за ларец, за который его семья заплатила такую цену? Что это за силы, что действовали в тени Империи? И кто такой Цензор Ван на самом деле?

Эти вопросы стали его новой мотивацией. Выжить, чтобы узнать. Выжить, чтобы, возможно, когда-нибудь стать достаточно сильным, чтобы понять и отомстить.

Однажды, прячась от дождя под навесом лавки, он услышал разговор двух стариков. Они говорили шепотом о слухах, циркулирующих в определенных кругах. Слухах о чиновнике Линь Вэне, который якобы был не просто изменником, а хранителем древнего секрета, связанного с… культивацией. Секрета, который искали не только люди при дворе, но и могущественные секты. И о том, что его гибель была лишь верхушкой айсберга в войне за контроль над этим секретом.

Слова «культивация», «секты» – эти понятия были знакомы Линь Цину лишь по смутным легендам и намекам отца. Но в контексте услышанного, они приобрели зловещий смысл. Это был другой мир, параллельный миру Империи, но тесно с ним связанный. Мир, где действовали силы, подобные той, что он почувствовал от Цензора Вана.

Именно в этот момент Линь Цин понял, что его выживание в мире смертных, сколь бы тяжелым оно ни было, не приведет его к ответам. Чтобы понять, что произошло, и обрести силу для возмездия, ему нужно было шагнуть за пределы Империи, которую он знал. Ему нужно было найти путь в этот скрытый мир – мир культивации.

Но как? Он был нищий, без связей, с клеймом изменника. Путь казался невозможным. И всё же, сама мысль о нем заронила в его сердце крошечную искорку надежды. Надежды, что есть мир, где сила не измеряется рангом при дворе, а определяется чем-то иным. Мир, где, возможно, он сможет найти не только ответы, но и средства, чтобы больше никогда не быть беспомощным прахом на ветру.

Ему нужен был первый шаг. Шаг из этой ямы отчаяния в неизвестность. Шаг к тому, что казалось недостижимым – к силе, к правде, к… Бессмертию.

Прошло несколько недель с того страшного дня. Недели, полные холода, голода и страха. Линь Цин стал призраком в большом городе – худой, оборванный, с вечно настороженным взглядом. Он научился различать шаги стражников по их тяжелому топоту, избегать людных мест, где его могли заметить, и находить самые укромные уголки для ночлега. Он ел то, что находил – объедки на задворках кухонь, выброшенные фрукты, иногда, если везло, получал кусок хлеба от сострадательного торговца.

Каждая ночь была испытанием. Холод пробирал до костей, а призраки прошлого не давали покоя. Лицо матери, застывшее в предсмертном ужасе. Последний крик отца. Горящий дом. И леденящая душу аура Цензора Вана, пронизанная чем-то чуждым и могущественным.

Мысль об этом «чем-то» не оставляла его. Слова отца о «силах древнее Империи» и слухи, услышанные им на улице о «культивации», всё это складывалось в смутную, но притягательную картину. Мир, где сила не зависела от ранга и титула, а от чего-то другого. От той самой энергии, которую он почувствовал от Цензора Вана.

В один особенно промозглый вечер, когда дождь лил стеной, а страх быть замеченным был сильнее голода, Линь Цин искал убежище. Он бродил по забытым окраинам города, пока не наткнулся на руины старого храма, частично обрушившегося от времени и непогоды. Место было заброшенным, скрытым от глаз, идеально подходящим для ночлега.