Теперь даже в дождливые дни, мы с детьми проводили весь день возле
конюшен. Стена одной из них стала защитой от ветра, а над головой появился
большой навес, покрытый соломой. От скуки я то занималась гимнастикой, то
просто шлялась до точек, которые теперь знала на зубок.
Оказалось, территория для наших прогулок достаточно большая. За конюшней, где играли дети лет четырех-пяти, нашлись куда более болтливые няньки, нежели наши. С ними я и
проводила все время, которое было не занято кормлением, пеленанием, купанием.
Няньками здесь были молодые девушки, почти
девчонки. Торри и Луиза, как самые болтливые, быстро стали
моими информаторами. А выведывать информацию я умела. Главное: не спрашивать в лоб. А уж со здешними простушками справился бы
любой, даже самый неразговорчивый. Потому что
девочкам, несмотря на беготню за малышней, было скучно. Эта
особенность возраста, когда организм выплескивает столько эндорфинов, что можно
горы сворачивать, была мне знакома. И если девочки из моего времени поумнее, то
гормоны, уверена, у этих средневековых пубертаток нисколько не отличаются от
наших.
Торри светловолосая, пухлощекая, с канапушками и ямочками на
щеках, умилялась детям, хохотала в кулак, осматриваясь, чтобы старшие не
заметили их с Луизой веселья. Она походила на ученицу девятого-десятого класса, и я замечала, как она поглядывает в сторону
мальчиков, соревнующихся ежедневно на поляне.
Луиза тоже поглядывала на пацанов, но не так, как подруга. Она
смотрела на поле с завистью.Даже видно было, как она прикусывает губу,
отклоняется от удара вместе с мальчишками, дерущимися на
мечах. С детьми она была холодна, но внимательна. Я поняла, что девушке ближе
активная жизнь, как у мальчиков. Луиза была помладше Торри или выглядела так
молодо, я не разобралась. Но я дала ей лет
пятнадцать, не больше. Рыженькая, тонкая, как олененок, с большими зелеными
глазами и густыми бровями. Такую с руками и ногами в моем мире забрали бы на
обложку журнала. А если бы рост позволил, то и на подиум.
— А вы давно в замке? – собравшись, натянув улыбку и сделав
наивные глаза, спросила я.
— Вместе со всеми сюда привезли. Мы раньше жили в другом. Там
болота, туманы такие, что руки не видно, коли вытянешь, - охотно ответила
Торри, разнимая детей, не поделивших тряпичную, плохо сшитую куклу. Торри была
более женственной, плавной, какой-то уютной. Ее легко можно было представить в
роли жены и матери.
— Тут теплее, да.
Но там хоть замок поменьше
был, и мы почти везде могли ходить. А здесь как в тюрьме. Только в крыле с
детьми и вот тут, - недовольная, но не злая Луиза мотнула головой на поляну. - Нас даже в лес не пускают… да что там лес…
из комнаты не выйдешь. Одно слово – тюрь-ма, - она
произнесла последнее слово по слогам, и на лице ее
отразились все чувства. Я еще раз утвердилась в мысли, что из нее вышла бы
отличная актриса. Было в ней больше и жизни, и духа. Но не детскости, не юной
милоты. Она твердо знала: чего хочет, как лучше и что делать. Я
поняла, что дружить «против врагов» стоит именно с ней,несмотря на ее возраст.
— Хорошо здесь. А когда лорд нас замуж отдаст, то и вовсе красота,
- перебила мысли подруги Торри.
— А чего это он вас сам отдавать будет? – переспросила я.
— Так мы же тоже вот эти, - Луиза мотнула головой на детей,
нашедших в этот момент червя и старательно изучающих его длину на растяжение, отчего в околотке было достаточно тихо.
