— Ты
молодец. А как ты знаешь, какая из них для чего? – я аккуратно дунула в клюв и
поразилась звуку, вышедшему из хорошо ошлифованной деревяшки. Он был похож и на
дудочку, и на скрипку: не резкий, а нежный, какой-то совершенно сказочный.
— Так
меня научил один старик в Несбори, - Алиф присел рядом со мной на землю и
посмотрел в лицо малыша, спящего на моих руках. И моментально погрустнел.
— Они
обижают тебя? – прямо спросила я, мотнув головой в сторону толпы, уже
заметившей его.
—
Не-ет, - он встрепенулся и улыбнулся, но потом снова сник. - Но в Несбори все
было лучше. Да и людей было меньше. Да и Михаль… он наш…
—
Управляющий. Я знаю. Торри рассказывала, - перебила его я. - Если ты не хочешь
заниматься тем же, что и все, можно попробовать с кем-то поговорить. Ты умеешь
делать такую красоту!
— У нас
есть старшие, которые занимаются с нами. Я попросил разрешения пройти сюда,
чтобы передать птичку. Я недавно слышал, как они плачут, когда вы к ним не
подходите, - Алиф встал и, смущенно улыбнувшись, направился назад.
— Не
думай, что мы их не любим, Алиф. Иногда они плачут просто потому, что устали
или им неудобно. Все они получают нашу любовь и тепло.
— Не
все. Раньше они плакали постоянно. Самые маленькие. Еще там… и к ним не
позволяли подходить. А мы с Луизой пробирались в замок и качали их на руках.
Нянька спала до рассвета, а мы качали то одного, то другого.
—
Видишь, значит, все стало намного лучше. Нас много, и они постоянно сыты, даже
ночью. Никто не позволяет им плакать долго, - ответила я уже громче, потому что
Алиф уже дошел до границы, куда пускали нас, и мог не услышать. А я видела, что
для него это почему-то важно.
— Кто
это? – Нита удивилась нашей беседе так, словно я разговаривала с козой.
— Алиф.
Смотри, что он принес! – я подала ей птичку. - Аккуратно дуй сюда, - я указала
на отверстие и изобразила губами, как нужно дуть.
Нита
попробовала, и глаза ее расширились.
— Я
слышала о таких, но никогда не видела! – сказала подруга и принялась дуть то
сильнее, то тише. Потом попробовала дуть короткими прерывистыми выдохами, но
звук не становился резким.
— Он
сказал, что от этой музыки малыши перестают плакать. А для более старших есть
другие.Услышав которые они смеются.
— Не
может быть, - выдохнула Нита, словно я сообщила о чем-то сверхъестественном. -
В ней колдовство? – Нита, широко раскрыв глаза, швырнула птичку на поляну.
— Ты
что, дура? – я не стерпела и потянулась за игрушкой. Хотела более-менее
просветить ее, но поняла, что впадаю в ступор от этой новой информации.
Значит,
здесь именно то самое средневековье, о котором я слышала. Охота на ведьм,
умирающие от отсутствия лекарств королевы, лорды, покупающие детей не пойми для
каких целей. И стало тоскливо от этой безысходности. Нита что-то еще говорила,
а я смотрела в одну точку и размышляла.
Простая
дудочка может быть воспринята как орудие ведьм. Значит, слова Алифа могут
просто навредить ему. Но он не похож на глупого паренька. На доброго и
чувствительного, ранимого и честного – да, но не на глупого. Я надеялась, что
он понимает, как рискует, рассказывая всем налево и направо о чудо-птичке,
благодаря которой дети перестают плакать.
Торри
умом не блещет, а вот Луиза – проныра. И мне хотелось думать, что она донесла
уже эту опасность до своего друга. Ну, или сделает это.
Но
Торри и Луиза не вышли сегодня. Вместо них были другие девушки. Не вышли они и
на следующий день. Мне стало не по себе.
