Инсоленс. Пустая из Кадора - страница 45

. Слова шли парами, будто взрывчатка и фитиль.

Подходим к двери. Массивная, тёмная, исписанная метками и предупреждениями. Надпись, выжженная прямо на поверхности: «Осторожно: Искра и взрывы». Замечательно. Очень обнадёживает. Из-за двери доносится возня, приглушённое рычание… или бормотание? Мы с Мойрой входим и первым, что я вижу, оказывается… кролик.

Нет, стоп. Теневой компаньон. Кролик.

Зелёный силуэт на полу, дымчатый, мягкий по контурам, но плотный, с ушами, как у живого, только одно ухо стоит прямо, другое чуть отогнуто. Кролик сидит аккуратно на краю алхимического круга, его глаза – два крошечных огонька, и он жует. Или делает вид, что жуёт. Тень, да.

Застываю, приглядываюсь. Неожиданно… трогательно. В этом существе нет ничего грозного. Украдкой смотрю на Янгуса. Он в сюртуке, который с третьей попытки можно было бы назвать белым, в одной руке держит трубку, в другой – блокнот, а разноцветные глаза сияют, как у человека, который три часа назад перешёл грань разумного и теперь ему там весело.

Конечно, у него кролик.

Не тигр, не ворон. Кролик. Потому что он не про напугать. Он – про жить, несмотря ни на что. Даже если весь мир идёт наперекосяк, даже если формулы рушатся, если в очередной раз сносит крышу лаборатории – рядом будет кролик. Смешной, упрямый, как и сам Янгус.

Я хмыкаю про себя, и только тогда вслух:

– Твоя тень… Кролик?

Янгус оборачивается, сияет как прожектор:

– Конечно! Это Нибл. Воплощение грации, элегантности и обжорства. Великолепный малый, если не считать склонности к философии и спонтанным исчезновениям в обеденное время.

Мойра сдерживает смешок, делает шаг вперёд, руки в боки:

– И ты, прости, что именно с ним собираешься делать?

Янгус поднимает палец – театрально:

– Материализовать.

Пауза. Даже дым из перегретого котла как будто затихает. Мойра моргает.

– Что?

– Ну да, – Янгус кивает так, будто речь о привычном бытовом процессе. – Перевести Тень в телесную форму. Сделать его живым. Мех, лапы, мягкие подушечки, вот это всё.

– Ты с ума сошёл, – Мойра не может сдержаться, хохочет. – Янгус, ты знаешь, что Теневой компаньон – это Искра, это энергия, связанная с личностью. Его нельзя превратить в животное. Это не морковка, которую можно вырастить из порошка.

– А вот тут ты заблуждаешься, солнечная! – он выпрямляется, отбрасывает блокнот с расчётами. – Всё можно воплотить, если знать, из чего оно состоит. Искра – это не мистика. Это поле с определённой волной, и если ты можешь стабилизировать её частоту – ты можешь синтезировать форму. Каркас. Оболочку. И если правильно распределить андамариновую матрицу…

– …то кролик получит тело? – уточняю я.

– Не просто тело! – Янгус поднимает палец. – Независимость. Настоящую, тактильную. Он сможет прыгать, жевать, лежать в шапке. Как любой уважающий себя кролик.

Нибл, между тем, будто бы слегка поворачивает голову, его дымчатые уши вздрагивают. Он явно не в восторге от идей хозяина.

Мойра скрещивает руки:

– Ты хоть подумал, что будет, если у тебя получится? Искра в живом теле – это не кошка с шарфиком. Это потенциальная катастрофа. Ты же знаешь, что бывает, когда энергия теряет форму. Она… взрывается, Янгус. Или хуже – начинает думать, что она человек.

– Думает – значит, живёт! – возражает он, уже что-то записывая в блокнот. – Я делаю последний расчёт, подаю стабилизационное поле и добавляю концентрацию флюидного катализатора… вот так…