Энни смотрела на него. Ее ярость не утихла. Она кипела, требуя справедливости, возмездия за такую жестокость. Но сквозь ярость она видела его муки. Видела, как он буквально разрывается изнутри между логикой спасения мира и тяжестью смертного приговора, который он собирался вынести. Он не был бесчувственным монстром, отдающим приказ издалека. Он стоял здесь, в двух шагах, и его душа кричала от ужаса перед выбором, который он сделал неизбежным.
«Есть ли шанс… спасти их?» – спросила она тихо, почти без надежды.
Джим покачал головой, не глядя на нее. «Нет. Протокол „Феникс“ активируется при любой попытке вмешательства в криоконтур или принудительного пробуждения. Это… это мгновенно. Они даже не проснутся.» Он поднял руку к клавиатуре. Пальцы дрожали. «Я… должен ввести команду…»
«Джим,» – Энни неожиданно для себя назвала его по имени. Она сделала шаг вперед. Не для того, чтобы остановить. Она видела – выбора не было. Она видела цену этого выбора на его лице. Цену, которую он платил сполна здесь и сейчас. «Ты уверен?»
Он встретил ее взгляд. В его глазах не было уверенности. Только бесконечная боль и… принятие вины. «Нет. Но это единственный ход.» Его палец завис над клавишей «Ввод».
Энни закрыла глаза. Она представила этих людей. Незнакомцев. Спящих в ледяных капсулах. Верящих в систему, которая сейчас предаст их по приказу ее создателя. Ее ярость наткнулась на стену ледяной необходимости. И на осознание: Джим не просто жертвовал ими. Он приносил их в жертву самому себе, своему прошлому решению, своей вине. Он был палачом и жертвой в одном лице.
«Делай,» – выдохнула она. Слова были горькими на языке.
Джим нажал клавишу.
На экране мелькнула команда:> ИНИЦИАЦИЯ СЦЕНАРИЯ «КРИОГЕННЫЙ СБОЙ» В СЕКТОРЕ ГАММА. Ни взрыва, ни крика. Только резкий, пронзительный писк аварийной сирены в отдалении, тут же заглушенный. Три зеленые точки на схеме станции погасли. Одновременно. Мгновенно.
Джим застонал. Не громко. Как раненый зверь. Он согнулся пополам, уткнувшись лбом в холодный экран терминала. Его плечи сотрясали беззвучные рыдания. Он не плакал о жертвах. Он плакал о себе. О том, что он сделал. О том, во что превратил свою душу ради шанса остановить большее зло.
В этот момент Энни не испытала жалости. Она испытала нечто иное – понимание. Понимание неотвратимости этого шага. Понимание чудовищной цены, которую Джим платил за каждый шаг искупления. Его отчаяние было не театром. Оно было глыбой, раздавившей его в этот миг. И в этом понимании проросло первое, крошечное зерно… не прощения. Признания. Признания того, что его ад был реальным и что он горел в нем, чтобы дать другим шанс.
«Джим!» – ее голос прозвучал резко, вырывая его из пучины. На центральном экране горело зеленым:> ОСНОВНОЕ ЯДРО УЗЛА «ЗЕНИТ» ОТКЛЮЧЕНО. ПЕРЕДАЧА ДАННЫХ НА «КРОНОС» ПРЕРВАНА. ПРОТОКОЛ «ФЕНИКС» НЕ АКТИВИРОВАН. Но рядом уже мигало красное:> АКТИВАЦИЯ ПРОТОКОЛА «ДЕГРАДАЦИЯ». АВАРИЙНОЕ ОБЕЗЗАРАЖИВАНИЕ СТАНЦИИ. ТАЙМЕР: 10 МИНУТ.
Он поднял голову. Лицо было мокрым, искаженным болью, но в глазах вспыхнул огонек осознания опасности. Он вытер лицо рукавом, оставив темную полосу.
«Бежим,» – хрипло сказал он. Никаких слов о жертве. Никаких оправданий. Только необходимость выжить, чтобы не сделать эту смерть напрасной. Он схватил тубус и чип. – «К шлюзу! Быстро!»
Они бросились по коридору, мимо оплавленных следов лазерной сети. Сирены «деградации» выли нарастающей частотой. Где-то шипели клапаны, выпуская стерилизующий газ. Воздух стал едким.
