По коридорам школы лихо бегали казахи, молдаваны и чукчи в основном русско-литовского разлива. В класс к сестре зашел Йонас, учившийся на два года старше, в черном халате с патронтажем в районе груди и с бумажной папахой на голове.
– Да-а… – начал Леха, глядя на него – грузин из тебя точно, как из коньков ласты.
И правда, белобрысое, прибалтийское лицо, плохо вязалось с костюмом гордого горца.
– На себя посмотри – ответил «грузин».
Алешины худосочную грудь и талию, одетых в куцую рубашку, вышитую на груди, продолжали широченные красные шаровары.
– Это что, – продолжал Йонас – вот у Мартина класс, вообще узбеки, обхохочешься. Представляешь, толстая физиономия Мартина, а сверху малюсенькая тюбетейка.
Картина показалась всем настолько комичной, что все попадали со смеха. Вообще обстановка была веселой.
– У вас какой номер? – обратился кто-то к гостю.
– Мы «Сулико» поем, потом лезгинка.
– На грузинском поете?
– Не-е, на русском.
– А-а.
– А, вы?
– А мы, гопак танцуем.
Некоторое время постояли молча.
– Ну, ладно хлопцы, пойду я к своим, а то, там уже репетируют наверно.
– Иди генацвали.
– Так ребята, – бодро сказала, вошедшая через какое-то время, классный руководитель Леночка – давайте еще раз порепетируем.
Она подошла к маленькому кассетному магнитофончику, который располагался на столе в углу кабинета, перемотала, нажала на пуск, и пространство заполнила неспешная, с перекатами мелодия украинского танца. Леночка обернулась к центру комнаты, сложила руки на груди и начала качать головой в такт музыки, внимательно наблюдая за танцорами, и, что-то бормоча себе под нос.
Первыми на сцену вышли ребята старших классов и исполнили молдавский танец «Жок», забавно подскакивая в хороводе, и, синхронно поднимая и опуская руки, сомкнутые вместе.
Потом чукчи витиевато кружили вокруг беснующегося шамана с бубном. Не обошлось и без накладок, но где их не бывает. «Узбеки» потеряли арбуз, сделанный из папье-маше. К слову сказать, арбуз тот играл ключевую роль в их постановке. Они разыгрывали сценку из историй о славном защитнике бедняков – Ходже Насретдине. В сценке этой, в начале, злой бай забирает у бедняка за долги последнюю ценность – доброго коня. Об этом узнает Ходжа Насретдин, и, слыша от, впавшего в горе, обиженного старика, что арбуз – это последнее, что осталось в его владении, обещает совершить чудо и превратить сладкий плод в коня. Бедняк верит Насретдину и дает тому арбуз. Так вот этот-то арбуз и потеряли. Все сбились с ног. Пришлось срочно менять порядок выступлений, и некоторые выходили на сцену, одетыми наспех. Кто-то впопыхах перепутывал реплики, движения в танцах были не всегда синхронны. Ну, и что? Это же дети. А, родителям да учителям разве важен высокий класс выступлений? Однако, настроение выступавших было несколько подпорчено, и если бы не аплодисменты в конце выступлений, было бы совсем грустно. Итак, представление «узбеков» висело на волоске. Наконец какой-то умник придумал заменить арбуз баскетбольным мячом, завернутым в ткань. Это, конечно, не то, но лучше, чем ничего. Решили обойтись мячом. И вот: Ходжа Насретдин входит хитрым манером в доверие к баю и делится с ним радостью, по поводу того, что является обладателем волшебного арбуза.
– А внутри этого арбуза, вместо косточек, зреют золотые монеты – говорит он баю. – И не далее, как сегодня вечером арбуз полностью созреет, и тогда, клянусь Аллахом, я приду в свой дом и с размаху разобью его об пол. С каким удовольствием я буду собирать эти монеты!
