– Что вы имеете в виду, Табита?
– Я имею в виду, что он стал другим человеком, и я тоже, поэтому прошлое не имело уже никакого значения. Как будто его и не было вовсе.
– Как будто никогда не было?
– Да.
– Не думаю, что присяжные сочтут это убедительным аргументом.
– А, все равно. Но это действительно так.
– Вам нужно быть осторожной. Сколько раз вы занимались сексом?
– Не так много.
– Один, два, десять раз или больше?
– Не знаю, – сказала Табита.
Она чувствовала, как медленно закрывается от внешнего мира и огоньки гаснут один за другим.
– Больше двух раз, – выдавила она.
– И вы никому об этом не рассказывали?
– Нет.
– Почему?
– Так было бы неправильно. Это личное дело.
– Вы были увлечены им?
Табита ощутила рвущийся из ее глотки смех и прикусила кулак.
– Он был грубым?
– Нет.
– Табита, послушайте меня!
– Слушаю.
– Через неделю состоится слушание вашего дела.
– Я знаю.
– В свете этой новой информации нам нужно подумать, как действовать дальше.
– То есть дело они прекращать не собираются.
Мора Пьоцци выглядела ошеломленной.
– Разумеется, нет! – произнесла она, наконец.
Затем, словно боясь, что Табита ее не поймет, продолжила:
– По моему мнению, у нас есть три варианта: вы можете заявить о своей невиновности, можете признать себя виновной в неумышленном убийстве или же…
– Подождите! – перебила ее Табита.
– Да?
– Я хочу вас спросить об одной вещи.
– Хорошо.
Табита глубоко вздохнула.
– Вы считаете, что это сделала я?
– Я ваш защитник. И моя задача – выполнить свою работу наилучшим образом.
– Это не ответ.
– Моя работа заключается не в том, чтобы искать истину.
– То есть вы мне не ответите?
– Нет.
– Это означает, что вы думаете, будто убийца – я?
– Это означает, что я выступаю в роли вашего защитника.
– Но мне нужно, чтобы мой адвокат верил в меня.
К своему ужасу, Табита почувствовала, как ее глаза наполняются крупными слезами. Она отвернулась и яростно заморгала, ощущая на себе пристальный взгляд Моры Пьоцци.
– Нет, Табита. Вам нужно, чтобы ваш поверенный сделал все возможное, чтобы защитить вас. Это все, что я хочу, но вы должны мне помогать.
– Плохи мои дела, да?
– Мы только в самом начале долгого процесса.
Табита не могла говорить. Слезы застилали ей глаза, все было как в тумане. Она отсчитывала дни до седьмого февраля, но сейчас ей стало ясно, что это только начало. Ей представилась ее камера, где небо было лишь маленьким квадратиком в бетонной стене, где ей по ночам казалось, что она вот-вот задохнется. Она услышала эхо удаляющихся шагов в коридоре, лязг металлических дверей, скрежет поворачивающихся в замках ключей, ночной вой и увидела глядящие на нее глаза…
– Табита! Вы слышали, что я сказала?
– Нет. Извините.
– Я говорю, что вы должны двигаться поступательно, шаг за шагом.
Табита кивнула.
– Ваш следующий шаг – суд. Вам следует хорошенько обдумать ваши варианты.
– Да… Вы сказали, что у меня есть три варианта: не признавать себя виновной, сознаться в непредумышленном убийстве… а что третий?
– Частичная ответственность.
– Я не понимаю, что это?
– Нужно указать на то, что Стюарт Риз надругался над вами, когда вы были несовершеннолетней. С тех пор вы находитесь в состоянии клинической депрессии и отчаянно пытаетесь справиться с ее проявлениями.
– Что вы такое говорите?!
– Я говорю, что вам, Табита, нужно выбрать наиболее подходящий вариант.
– Вы думаете, что это я убила его.
Мора Пьоцци поднялась со стула:
