По-русски мальчик говорил правильно, с забавной особенностью. Звук «р» он произносил чуть твёрже и немного рычаще.
– Я обязательно расскажу, в чем вы прок.. к-хм… ошиблись, создавая образ, ваша сиятельство, но хотелось бы уйти с дороги.
Сиятельство понимающе кивнуло и, вложив не очень чистые пальцы в рот, свистнуло. Я поморщилась.
– Громко? – хвастливо, с мальчишеской гордостью спросил виконт.
– Громко, – согласилась я. – А без пальцев можешь?
– Как это? – собеседник старательно удерживает покер-фейс, но зрачки, показывая заинтересованность, расширились.
– Смотри, челюсть чуть вперёд, губы растягиваешь и с силой выдыхаешь, – сначала проинструктировала, а потом и показала я.
Сама удивилась, когда получилось. Громко, резко, неожиданно.
Ребёнок, выросший на улице, умеет много. И по деревьям лазить, и с крыш в сугроб без страха прыгать, и через заросли крапивы «на спор» пройти. И даже на льдине прокатиться. Правда, после последнего попа долго болела.
Многое умело то тело, а здесь-то барышня…
– Научишь? – восхищённо выдохнул юный виконт.
– Всенепременно!
На свист на дорожку выехала тележка, запряжённая осликом.
Мама дорогая, настоящий серый ослик! С грустными глазами, опушёнными длиннющими ресницами, с ушками и хвостиком, облепленным репьями.
Едва удержалась, чтобы не начать тискать плюшевую животинку. Но баронессам, наверное, неуместно такое?
– Это Леон, – представил ослика Гильом.
– Ослик Леон*? – я не удержалась и расхохоталась.
*Леон – лев.
– А что? – немного обиделся мальчик. – Он очень смелый. И умный. А ещё добрый.
– Как лев? – едва сдерживаясь, уточнила я.
– Как лев, – очень серьёзно подтвердил виконт.
Пыхтя от натуги, мы вдвоём погрузили мои саквояжи в тележку и пошли по мощёной каменными плитами дорожке в сторону от тракта вглубь участка.
– Ваша светлость, удовлетворите любопытство…
– Просто Гильом, госпожа баронесса, – перебил меня мальчик.
– Тогда просто Мария, – выдвинула встречное предложение я и протянула ладошку.
Парнишка с недоумением уставился на неё.
– Подставь свою, – попросила я. Подставил, я легко шлёпнула по запылённой, немного липкой от яблочного сока ладошке, и с готовностью принять ответный шлепок, перевернула свою. Поняв последовательность ритуала, мальчишка хлопнул по моей, и я объявила: – Договор скреплён!
– Магически? – настороженно уточнил Гильом.
– Дружески! – улыбнулась я.
Улыбалась хорошему дню, трудолюбивому милому ослику, трусившему по мощёной дорожке, тому, что хоть и умерла я в другом мире, но здесь мне дан второй шанс и я полной грудью вдыхаю чистый весенний воздух.
– Мария, а о чём вы меня спросить хотели? – нарушил молчание мальчик.
– Почему вы сами приехали за мной, а не слуг послали.
– Хотел посмотреть, что вы за человек. Со слугами обычно не церемонятся и ведут себя без притворства. А вы меня сразу разоблачили, – вздохнул шпион-неудачник. А потом вспомнил о моём обещании: – Так что я неправильно сделал?
Подробно объяснила и спросила о яблоке:
– Крестьянским детям и юным слугам доступно такое лакомство весной?
– Нет. Фрукты в стазисе хранят, но неродовитые без силы, а работа мага дорого стоит. Вы не знали?
– В Ро́ссии климат другой. Здесь уже сады зеленеют, зацветут скоро, а у нас в лесах ещё снег лежит. Поэтому, точно не зная, как здесь яблоки хранят, я этот пункт оставила под вопросом.
– И никакой магии… – с некоторой грустью констатировал виконт. – Мне бы так.
