Иногда самое страшное – это не решиться уйти, а понять, что уйти тебе не дают.
Что каждое твое движение, каждое слово кем-то уже предусмотрено и просчитано.
Что ты больше не женщина, не человек, а объект. Проект. Вещь. Музейный экспонат, к которому приставлена охрана.
Я хотела уйти сразу после его ухода.
Собрать всё, что ещё осталось от меня, сгрести в чемодан и уйти: без сантиментов, без пауз, без «вторых шансов» и без ненужных прощаний. Пока на запястье ещё багровел след от его руки. Пока решимость била во мне неугасающей мыслью, неколеблющимся чувством, всепоглощающим пламенем уверенности в своей правоте. Пока она жгла, не давая уснуть, не давая забыть ночной кошмар, пропитавший всё моё тело от корней волос до кончиков ногтей.
Но я не была одна.
Дарина, с самодовольным видом хозяйки (словно всё здесь уже принадлежало ей), расхаживала по дому, как по подиуму.
И не просто расхаживала. Она следила.
Я быстро поняла, что она не просто так бродит по комнатам. Она постоянно оказывалась рядом. Словно бы каким-то звериным чутьём угадывала, куда я направлюсь. Она наблюдала. Слушала. Ходила за мной по пятам, как кошка, которой пообещали лакомство. Каждый мой шаг будто запускал в ней невидимый механизм: она появлялась в дверях кухни, когда я доставала воду; в прихожей — когда я шла за сумкой; у спальни — когда я просто хотела остаться одна.
Несколько раз я ловила на себе её взгляд — липкий, внимательный, изучающий. Стоило мне зайти в кладовую – она тут же появлялась в холле. Стоило закрыться в туалетной комнате и её шаги раздавались за дверью…
Вот она сидит в гостиной, листает что-то в телефоне, но глаза неотрывно следят за моими передвижениями.
Приветливо улыбается, спрашивает, не нужно ли мне чего. Не нагло, нет, а с этой своей наигранной, до тошноты сладкой, любезностью. А потом встаёт и идёт следом: на кухню, в ванную, на второй этаж... Всюду. Неотступно, как тень. С таким видом, как будто бы не специально, как будто это всё не более, чем совпадение.
Только вот не бывает таких совпадений, которые повторяются двадцать раз за полчаса…
В надежде «сбросить её с хвоста», я поднялась в свою комнату и демонстративно закрыла за собой дверь. Но даже сквозь плотное дерево слышала, как она подкравшись стоит снаружи. Слышала хруст паркета под её шагами, тихий шорох одежды, её театрально приглушённый смешок в телефон.
Подслушивает.
Я резко распахнула дверь.
— Что тебе нужно?
Она вздрогнула. Сделала круглые глаза:
— Ничего. Просто хотела спросить, не нужна ли тебе помощь. Выглядишь… уставшей.
— Ты подслушивала?
— Что? С чего ты взяла? Не выдумывай, Алиса, — голос елейный, с сиропом. В глазах – весёлый огонь. Лицо девочки, старательно играющей в жену.
Но я видела, как она сжимает телефон. И как, краем глаза, смотрит на экран, будто бы ждёт одобрения.
Я поняла: Тимур дал указания. Её задача — наблюдать. Желательно с улыбкой...
— Это ему ты сейчас звонила? Докладывала о проделанной работе? И как, ему понравилось то, что ты разведала шпионя за мной?
— Нет, что ты такое говоришь, — замямлила она, — Я не шпионила. Просто стояла рядом. На всякий случай… Тимур сказал, чтобы я, ну… приглядывала за тобой, — она пожала плечами, — если вдруг станет плохо…
Вот и всё. Ясно, как божий день.
Он оставил за мной надзирательницу.
Поручил следить, не попытаюсь ли сбежать. А эта… рада стараться. Чует, что победа рядом. Будущая миссис Башарова. Сын или дочь в животе – билет в сытую, безбедную жизнь. Осталось только дождаться, когда прежняя жена сдаст позиции...
