Калинов мост - страница 3

только страх да стремление к старости.

Счастлив тот, кто забудется сном,

ни грехом, ни стихом не отмеченный.

Чёрный ангел накроет крылом

твои нежные смуглые плечи.

«Сегодня будет ураган…»

Сегодня будет ураган.

Я это знаю, но

испепеление землян

не мной предрешено.

Виной всему гнетущий рок,

проклятие небес:

и сонно смотрит на восток

тысячелетний лес.

Оттуда – жизнь,

оттуда – смерть.

И на семи ветрах

последний смертный – интроверт —

развеет мёртвых прах.

И вой его вонзится в ночь,

как боль от сотен ран,

и улетит куда-то прочь,

и стихнет ураган.

«Спасибо, Господи, за боль…»

Спасибо, Господи, за боль

и за любовь, что мне послал.

Я жизнь – несыгранную роль —

еще в стихах не дописал,

недострадал,

недолюбил,

недомолился перед сном.

и недопонял, что не мил

кому-то в городе пустом.

Опять блуждаю по судьбе

то неприютен, то весёл.

И я опять скажу Тебе:

спасибо, Господи, за всё.

И снегом белым упаду,

когда полночный город стих,

и Вифлеемскую звезду

я отражу в глазах своих.

«Эти огненно-снежные волосы…»

Эти огненно-снежные волосы

разжигают вселенский пожар.

И планету от полюса к полюсу

сотрясает подземный удар.

Знак огня: пепел в небе качается,

на луне оставляя следы.

Не пойму, как же он сочетается

с разделительным знаком воды?

От беды, как известно, не спрячешься —

пусть артачится дождь за окном,

пусть в огне саламандра маячится,

пусть в углу улыбается гном.

Эта огненно-медная женщина —

то ли счастье, а то ли беда.

Но от полюса к полюсу трещина,

но от сердца до сердца вода.

«Жизнь потеряла всякий смысл…»

Жизнь потеряла всякий смысл.

Чего мне ждать?

К чему стремиться?

Летят сиреневые птицы

на мыс, где умирает мысль.

Где череп чёрные глаза

таращит в сумрачное небо.

Быть может, он несчастным не был,

его хранили образа.

От человека – ни следа.

лишь полночь молния пронзает.

Любовь взаимной не бывает

на этом свете никогда.

«Ночь…»

Ночь.

Над водой разливается

тяжкий гудок, будто стон.

Всё, словно сон, забывается,

всё превращается в сон.

Видел на свете не мало я —

в ликах старинных икон

есть чистота небывалая.

Всё превращается в сон.

Мыслил коснуться ладонями

счастья, что долго искал.

Но за бегами-погонями

только себя потерял.

Но за слезами незванными

тихий приходит покой,

нежно прикрытый туманами,

словно Господней рукой.

Звёзды на волнах качаются.

Пасха. Малиновый звон.

Всё, словно сон, забывается,

всё превращается в сон.

«Снова Пасха. И снова снег…»

Снова Пасха. И снова снег.

Но, как – будто сто лет назад,

слышал я твой жемчужный смех,

видел я твой алмазный взгляд.

Снег на улице,

смех в душе.

Нет, скорее наоборот.

Ночь-красавица в парандже

изменяет планет полёт.

Ни назад пути, ни вперёд.

Святый Боже, оборони!

Топит снега водоворот

жизни призрачные огни.

Обмани меня – обними,

чтобы чёрный растаял снег.

Не молчи, молю! Позвони,

если я ещё человек…

РОМАНС

Оставь меня, не надо сожалений.

Оставь меня, не надо томных взглядов.

Твоя любовь – лишь несколько мгновений

сверкала искрой в танце снегопада.

А надо ли жалеть и возвращаться

к раздавленным словам и жалким нотам?

Но так хотелось просто улыбаться,

но так хотелось лёгкого полёта.

Оставь меня, я не хочу печальных

твоих речей об истине глубокой.

И не тревожь касанием случайным:

я и с тобой останусь одиноким.

За окнами опять танцует вьюга

и чьи-то искры в танце улетают.

Как жаль – мы не увидели друг друга,

зима любви пришла, что б не растаять.

«Боль мою не измерить словами…»

Боль мою не измерить словами.

Разливаются вспышки комет

над поваленными тополями.

Назад Вперед

Калинов мост - страница 3

Похожие книги