– Духи правы, – прошептала Жива, ее взгляд был прикован к темным венам на Камне. Она чувствовала боль артефакта, как свою собственную. – Сердце мира отравлено. И яд идет… оттуда. – Она неопределенно махнула рукой, указывая не на стены Святилища, а куда-то за грань реальности, в сторону Нави. – Изнутри.
Милава кивнула, отрывая взгляд от Камня и переводя его на друзей.
– Мое видение… и тайные записи Велемудра… все подтверждает это. Морок нашел способ коснуться Искры, самой сути Камня. Он оскверняет его из Нави, медленно превращая наш главный щит в источник хаоса. Я пыталась стабилизировать его, укрепить защиту, но… – она бессильно покачала головой, – это все равно что лечить гниющую рану припарками снаружи. Яд внутри.
Они стояли перед больным артефактом, и тяжесть осознания давила на них. Все их предыдущие битвы, жертвы, ритуалы – все это было лишь борьбой с симптомами, с внешними проявлениями. Они защищали Камень, укрепляли Завесу, сражались с порождениями Нави и слугами колдунов. Но настоящий враг все это время действовал иначе, подтачивая саму основу их мира изнутри.
Стало предельно ясно: просто защищать Святилище, просто отбивать атаки – уже недостаточно. Это путь к неминуемому поражению. Камень Зари не нужно было просто охранять. Его нужно было исцелить. А для этого им предстояло сделать то, чего, возможно, не делал никто со времен его создания – отправиться к самым истокам его силы и его болезни.
Часть 2:
Не успели они обменяться и парой фраз после мрачного осознания, как Камень Зари содрогнулся. Пульсация стала неровной, бешеной, словно у заходящегося в лихорадке сердца. Мутный золотисто-зеленый свет вспыхнул нестерпимо ярко, а затем резко сжался, потемнел, и темные прожилки на его поверхности засияли злобным фиолетовым огнем. По Святилищу прокатился низкий, вибрирующий гул, от которого задрожали камни под ногами.
– Берегись! – успела крикнуть Милава.
В следующий миг Камень изверг из себя мощный поток искаженной энергии. Это был не чистый свет Яви и не концентрированная тьма Нави, а нечто чудовищное – слепящий, но холодный свет, пронизанный фиолетовыми сполохами и тенями, несущий в себе одновременно обещание жизни и угрозу безумия. Поток ударил в свод Святилища над алтарем.
Ткань реальности в этом месте не выдержала. С оглушительным треском, похожим на разрыв гигантского полотна, воздух раскололся. Образовалась рваная, мерцающая рана – временный, но широкий разлом, ведущий прямо в клубящуюся, не поддающуюся описанию изнанку мира, в Навь. Но этот разлом был иным, чем те, что они видели раньше – он пульсировал тем же больным, искаженным светом, что исходил от Камня.
И из этого разлома, порожденные не столько самой Навью, сколько «больным» светом Камня Зари, начали появляться твари. Они не были похожи ни на слуг Морока, ни на «паразитов», с которыми герои сталкивались раньше. Это были существа, сотканные из света и тени одновременно – полупрозрачные, с острыми кристаллическими гранями, переливающиеся всеми цветами радуги, но с темными, пустыми глазницами и когтями из застывшего мрака. Они двигались резкими, ломаными движениями, и от них исходило ощущение глубокой неправильности, словно сама идея света и порядка была изнасилована и искажена.
– Твари Камня… – прошептала Жива с ужасом. – Его свет… рождает чудовищ!
Не было времени на раздумья. Твари с пронзительным, режущим слух визгом устремились к ним и к самому Камню, словно пытаясь защитить свой больной источник или поглотить остатки его чистой силы.
