Читать онлайн Дмитрий Рой - Картограф несуществующего

Кисть дрогнула в руке Евы, оставив на пергаменте кривую линию там, где должен был быть идеально ровный берег несуществующего моря. Она выругалась сквозь зубы и потянулась за тряпкой, чтобы стереть ошибку, но замерла на полпути.

Карта пульсировала.

Это было едва заметно – лёгкое мерцание чернил, словно они ещё не высохли, хотя Ева закончила эту работу три дня назад. Карта лежала среди десятка других в её мастерской, ожидая, когда клиент заберёт заказ. Обычная карта обычного несуществующего места – остров в форме полумесяца с единственным городом на северном берегу и лесом загадочных шепчущих деревьев на юге.

«Нет, только не сейчас», – мысль пронеслась в голове, пока Ева медленно опускала кисть.

Мерцание усилилось. Контуры острова засветились изнутри бледно-голубым светом, и Ева почувствовала знакомое притяжение – кто-то использовал её карту. Кто-то путешествовал.

Она схватилась за край стола, готовясь к тому, что последует дальше. Первый раз это случилось, когда ей было четырнадцать. Тогда она нарисовала карту волшебного сада для младшей сестры – просто игра, просто фантазия. Но когда Анна положила палец на нарисованную калитку и закрыла глаза, представляя себя там, Ева почувствовала, как мир дрогнул. А потом увидела.

Видения приходили всегда одинаково – сначала лёгкое головокружение, затем реальность размывалась по краям, и Ева оказывалась одновременно в двух местах: в своей мастерской и там, куда вела карта.

Комната поплыла. Запах чернил и пергамента сменился солёным морским бризом. Ева всё ещё чувствовала под пальцами шероховатость деревянного стола, но видела уже не стены своей мастерской, а бирюзовые волны, разбивающиеся о скалистый берег.

Путешественник стоял на пляже с чёрным песком – высокий мужчина в потрёпанном плаще, с рюкзаком за плечами. Его лицо Ева видела нечётко, словно сквозь запотевшее стекло, но чувствовала его эмоции: удивление, восторг и… страх?

Мужчина сделал шаг вперёд, и мир под его ногами дрогнул. Чёрный песок начал двигаться, образуя спирали и узоры. Ева попыталась крикнуть, предупредить его, но в видениях она была только наблюдателем. Песок поднялся столбом, закружился вокруг путешественника, и тут Ева поняла свою ошибку.

Когда она рисовала этот пляж, то думала о красоте контраста – чёрный песок и бирюзовое море. Но не подумала о том, что в несуществующих мирах красота часто скрывает опасность. Чёрный песок был живым.

Путешественник что-то крикнул – Ева не слышала слов, только видела, как он рванулся в сторону леса. Песок преследовал его извивающимися щупальцами, пытаясь схватить за ноги. Мужчина бежал, перепрыгивая через поваленные стволы (Ева не рисовала поваленные стволы – мир сам добавлял детали), и Ева бежала вместе с ним, чувствуя, как колотится чужое сердце.

Наконец он добрался до границы леса и переступил черту между пляжем и первыми деревьями. Песок остановился, словно натолкнувшись на невидимую стену, сердито зашипел и отполз обратно к морю.

Путешественник опёрся о дерево, тяжело дыша. А потом сделал то, чего не делал никто из использовавших карты Евы раньше – посмотрел прямо на неё. Не в её сторону, не сквозь неё, а именно на неё, словно видел.

– Спасибо за предупреждение о песке, – сказал он с кривой усмешкой. – Хотя в следующий раз можно написать инструкцию покрупнее.

Видение разлетелось на осколки. Ева ахнула, хватая ртом воздух, и обнаружила себя на полу собственной мастерской. В ушах звенело, перед глазами плясали цветные пятна, а сердце колотилось так, словно это она бежала по пляжу с живым песком.

«Он видел меня. Он говорил со мной».

За пятнадцать лет работы картографиней такого не случалось ни разу. Путешественники использовали её карты, перемещались в нарисованные миры, иногда застревали там (об этом Ева старалась не думать), но никогда не знали о её существовании. Она была призраком, невидимым свидетелем их приключений.

Ева подтянулась на дрожащих руках и села, прислонившись спиной к ножке стола. Надо было проверить карту, убедиться, что путешественник вернулся целым. Большинство использовали карты для коротких визитов – час или два в другом мире, а потом обратно в реальность. Только самые отчаянные или глупые оставались дольше.

Она заставила себя встать и подойти к столу. Карта выглядела обычно – чернила больше не светились, контуры острова были чёткими и неподвижными. Но что-то изменилось. Ева наклонилась ближе и заметила новую деталь: на пляже, там, где раньше был только чёрный песок, теперь виднелись следы. Человеческие следы, ведущие от кромки воды к лесу.

Мир запомнил путешественника.

Стук в дверь заставил Еву подпрыгнуть. Она машинально глянула на часы – половина десятого вечера. Мастерская давно закрыта, вывеска перевёрнута, да и клиенты редко приходили так поздно.

Стук повторился – три размеренных удара.

– Мы закрыты! – крикнула Ева, не двигаясь с места.

– Я знаю, – ответил мужской голос с той стороны. – Но мне сказали, что вы делаете исключения для особых заказов.

Что-то в этом голосе показалось знакомым. Ева нахмурилась, пытаясь вспомнить, где могла его слышать. Голос был низкий, с лёгкой хрипотцой, и в нём сквозила та же ироничная интонация, что…

«О нет».

Она рванулась к двери, отодвинула засов и распахнула её. На пороге стоял путешественник с острова – тот самый, который видел её в видении. Вблизи он оказался моложе, чем она думала, – лет тридцать, не больше. Тёмные волосы были взъерошены, на щеке виднелась свежая царапина, а серые глаза смотрели с любопытством и лёгким весельем.

– Добрый вечер, – сказал он, и Ева окончательно узнала голос. – Меня зовут Марк. Я тот парень, который чуть не стал ужином для вашего художественного песка.

Ева молча смотрела на него, пытаясь понять, как это возможно. Путешественники не должны были знать о картографинях. Это было первое и главное правило их ремесла – оставаться невидимыми, неизвестными, недосягаемыми.

– Вы… как вы меня нашли? – наконец выдавила она.

Марк пожал плечами и достал из кармана сложенный лист пергамента – карту острова.

– Ваша подпись в углу. «Е. Волкова, картографиня несуществующих мест». Довольно уникальная профессия, надо сказать. В телефонном справочнике таких немного.

Он улыбнулся, но Ева заметила напряжение в его позе, то, как он переминается с ноги на ногу, словно готов в любой момент броситься бежать.

– Что вам нужно? – спросила она, не приглашая его войти.

Марк помолчал, разглядывая её с тем же любопытством, с каким она разглядывала его.

– Понимаете, у меня есть проблема, – сказал он наконец. – И мне сказали, что вы единственная, кто может помочь.

– Кто сказал?

– Человек, который дал мне вашу карту. Он сказал, что вы лучшая в своём деле. Что ваши карты – самые точные, самые… настоящие.

Ева скрестила руки на груди.

– Если вы хотите заказать карту, приходите завтра в рабочее время. Расценки на витрине.

– Боюсь, мой заказ не совсем обычный.

Марк полез во внутренний карман плаща и достал что-то, завёрнутое в промасленную ткань. Развернул осторожно, почти благоговейно, и Ева увидела обрывок древнего пергамента размером с ладонь.

Даже в тусклом свете уличного фонаря было видно, что это не обычная карта. Линии на пергаменте словно двигались, перетекали одна в другую, образуя узоры, которые менялись, стоило только моргнуть. Ева почувствовала, как воздух вокруг сгустился, стал плотнее, и в ушах зазвенело, как перед грозой.

– Что это? – прошептала она.

– Кусок карты, которой больше тысячи лет, – ответил Марк. – Карты места, где сходятся все дороги всех миров. И мне нужно, чтобы вы дорисовали недостающие части.

Ева попятилась, качая головой.

– Нет. Я не работаю с чужими картами. И уж точно не с… этим.

– Пожалуйста, – Марк шагнул вперёд, и отчаяние в его голосе заставило Еву остановиться. – Мне больше некуда идти. Все остальные картографини отказались даже смотреть на это. Вы – моя последняя надежда.

– Почему? Зачем вам это место?

Марк снова завернул обрывок карты, и напряжение в воздухе ослабло.

– Потому что я потерял там кое-кого. И это единственный способ вернуть её обратно.

В его голосе звучала такая боль, что Ева почувствовала укол сочувствия. Она знала, каково это – терять близких в несуществующих мирах. Её сестра Анна так и не вернулась из того волшебного сада, нарисованного детской рукой.

– Даже если я соглашусь, – медленно произнесла Ева, – это займёт время. Древние карты… они опасны. Одно неверное движение, и можно открыть дверь туда, откуда нет возврата.

– Я готов рискнуть.

– А я нет.

Они смотрели друг на друга через порог – картографиня, поклявшаяся больше никогда не рисовать по-настоящему опасные карты, и путешественник, готовый пойти на что угодно ради призрачного шанса.

Наконец Ева вздохнула и отступила в сторону.

– Ладно. Входите. Но я только посмотрю, ничего не обещаю.

Марк шагнул в мастерскую, и Ева заметила, как он слегка пошатнулся, словно переступая порог, преодолел невидимый барьер. Интересно. Её мастерская была защищена десятками нарисованных карт-оберегов, но обычные люди их не чувствовали.

«Кто же ты такой, Марк?»

Она провела его вглубь мастерской, мимо столов с разложенными картами, мимо полок с чернилами всех возможных оттенков, мимо витрин с готовыми работами. Марк шёл молча, но Ева чувствовала его взгляд – внимательный, оценивающий.

У дальней стены стоял отдельный стол – старый, потемневший от времени, с десятками царапин и пятен от пролитых чернил. Ева работала за ним только над самыми сложными заказами.

– Покажите ещё раз, – попросила она, зажигая лампу.

Марк развернул обрывок карты и положил на стол. При ярком свете стало видно больше деталей – тончайшие линии, похожие на прожилки на листьях, странные символы по краям, и в центре – часть чего-то, что могло быть городом или храмом.

Ева наклонилась ниже, стараясь не прикасаться к пергаменту. От него исходило тепло, едва ощутимое, но постоянное, словно карта была живой.

– Где вы это взяли?

– Это долгая история.

– У меня есть время.

Марк помедлил, потом стянул плащ и повесил на спинку стула. Под плащом оказалась простая тёмная рубашка и потёртые джинсы – совсем не похоже на образ таинственного путешественника.

– Три месяца назад моя… подруга, Лена, увлеклась картами несуществующих мест. Начала коллекционировать их, изучать. Она была историком, специализировалась на средневековых манускриптах. И однажды наткнулась на упоминание о Карте Всех Дорог.

Ева напряглась. Она слышала эту легенду – каждая картографиня слышала. Карта, нарисованная первым картографом, способная открыть путь в место, где пересекаются все возможные миры. Место силы и хаоса, где можно найти что угодно и потерять всё.

– Лена нашла этот обрывок в частной коллекции, – продолжал Марк. – Владелец не знал, что это, думал – просто старая карта торговых путей. Лена купила её и начала искать остальные части. Нашла ещё два фрагмента, соединила их…

– И попыталась использовать неполную карту, – закончила за него Ева. – Идиотка.

Марк вздрогнул, но не стал спорить.

– Она исчезла две недели назад. Просто… растворилась на моих глазах. Я пытался пойти за ней, но карта не работает для меня. Вернее, работает только наполовину – я могу почувствовать место, но не могу туда попасть.

– Потому что карта неполная. Она как дверь без петель – можно заглянуть в щель, но не войти.