– Город? – Ева встрепенулась. – Где?
Мужчина махнул рукой в сторону, где в сером ничто виднелось что-то похожее на дорогу из того же тусклого металла, что и платформы.
– Туда. Но я бы не советовал. Чем дольше остаёшься в городе, тем труднее уйти. Место начинает казаться настоящим, а настоящий мир – сном.
Ева поднялась.
– Спасибо за предупреждение. Удачи в поисках.
Мужчина снова уткнулся лбом в колени.
– Удачи не существует. Только выбор и его последствия.
Они спустились с платформы и направились к серебряной дороге. Марк шёл молча, но Ева чувствовала его напряжение.
– Мы найдём её, – сказала она.
– А если она в этом городе? Если она уже начала забывать?
– Тогда напомним. Вы же чувствуете связь с ней, правда? Даже здесь?
Марк кивнул.
– Слабо, но чувствую. Как эхо эха. Она… растеряна. Испугана. Но жива.
Серебряная дорога оказалась шире, чем казалось издали. По ней можно было идти втроём в ряд, и она мягко светилась изнутри, освещая путь в окружающем ничто. По мере продвижения начали появляться другие путешественники – одинокие фигуры, спешащие по своим делам, небольшие группы, о чём-то оживлённо спорящие.
– Не смотрите им в глаза слишком долго, – предупредила Ева. – Здесь легко увязнуть в чужих историях.
Но было трудно не смотреть. Каждый путешественник нёс с собой ауру своей потери, своего поиска. Женщина в выцветшем свадебном платье бормотала имена – длинный список тех, кого искала. Ребёнок лет десяти тащил за собой огромную карту, волочащуюся по дороге. Старик с компасом, стрелка которого бешено вращалась, не находя севера.
– Это место питается потерями, – поняла Ева. – Чем сильнее желание найти, тем крепче оно держит.
– Значит, нужно ослабить желание? – Марк нахмурился. – Но как искать, не желая найти?
– Не ослабить. Изменить. Искать не из отчаяния, а из… – она подыскивала слово, – принятия. Быть готовым к любому исходу.
– Легко сказать.
– Я знаю.
Они шли дальше, и постепенно в сером ничто начали проступать очертания строений. Сначала отдельные здания – кривые башни, дома без окон, мосты в никуда. Потом застройка стала плотнее, образуя улицы и переулки.
Город потерянных не был похож ни на один город реального мира. Здания здесь строились из воспоминаний и надежд, их стены мерцали образами прошлого. Ева видела дом, сложенный из детских рисунков, башню из несказанных слов, мост из разбитых обещаний.
– Как мы найдём её здесь? – Марк озирался по сторонам.
На улицах было многолюдно. Потерянные сновали туда-сюда, занятые своими призрачными делами. Некоторые торговали – меняли воспоминания на надежды, сожаления на возможности. Другие просто сидели у стен, погружённые в себя.
– Следуйте за связью, – Ева взяла его за руку. – Закройте глаза и покажите направление.
Марк послушался. Несколько секунд он стоял неподвижно, потом уверенно указал на узкую улочку слева.
– Туда.
Они свернули с главной дороги. Улочка петляла между зданиями-воспоминаниями, и с каждым шагом Ева чувствовала, как что-то меняется. Воздух (если это можно было назвать воздухом) становился плотнее, а в ушах начинал звучать странный шёпот.
– Вы слышите? – спросила она.
– Голоса, – Марк прислушался. – Много голосов. Они… рассказывают истории?
Действительно, шёпот складывался в слова, слова – в предложения. Десятки, сотни историй звучали одновременно: о потерянной любви, упущенных возможностях, несбывшихся мечтах.
– Библиотека, – выдохнула Ева, увидев здание в конце улочки.
